И стали они жить-поживать

 Тяжелая дверь даже не заскрипела — заскрежетала — и в нос Агафону ударил самый прекрасный в мире запах, запах, который он со светлой тоской вспоминал все их путешествие, запах, который он не ценил и даже ненавидел еще несколько дней назад — в своей прошлой, беспечной жизни, и который он иногда уже и не надеялся обонять вновь.

 Запах огромной старинной библиотеки.

 - Я буду жить в библиотеке?!.. — не веря своему счастью, вопросил он, и на мгновение забыл и об Иване, и о Костее, и о бедной незнакомой, и от этого невыносимо прекрасной царевне, томящейся где–то в змеином логовище…

 - Почти. Там, в конце зала, есть кабинет, — Кукуй потащил его вперед. — Жить пока ты будешь там. Выходить за пределы библиотеки ты не можешь. Все необходимое тебе принесут. Разговаривать со слугами тебе запрещено. Да они тебе и не ответят. Пользоваться своей магией здесь ты не посмеешь. К его величеству обращаться «ваше величество». Вопросы?

 - А долго…

 - Его величество тебя навестят, как только соизволят.

 - А где Ив…

 - Тебя это не касается, — отрезал Кукуй, развернулся, прищелкнув каблуками и тяжелой поступью замаршировал к выходу, давая понять, что лимит вопросов на сегодня исчерпан.

 Дверь закрылась за генералом с гулким бумом.

 Агафон остался наедине с бесчисленным сонмом книг, книжек, книжиц и книжищ и своими неотвеченными вопросами, которые, в общем–то, легко можно было свести к одному.

 Что со мной теперь будет?

 Окна, зарешеченные, казалось, не от людей, а от комаров, выходили на глухую стену другого крыла замка и мусорную кучу между ними; выглянуть в коридор он не стал и пробовать; место его заключения — кабинет — стол, дубовая кушетка и удобства в неглубокой неотгороженной нише — сколь–нибудь длительного осмотра не выносили, и поэтому Агафон твердым шагом решившего исправиться двоечника направился к уходящим в потолок стеллажам.

 Он все понял.

 Он не хочет быть мельником.

 Он хочет быть магом.

 Хорошим магом.

 Лучше, чем Костей.

 Намного лучше.

 А для этого нужно выучить все, что он так беззаботно пропускал мимо ушей все эти семь лет.

 И желательно за один вечер.

 Выбор книг был не просто громадным — он бы ошеломляющим.

 Не один Костей — похоже, поколения владельцев этого замка, начиная с самого первого, свозили и бережно раскладывали на крепкие полки самые различные книги на самые невероятные темы.

 «Комнатное пчеловодство в условиях крайнего севера» соседствовало с «Теорией пыток, или Почему они говорят неправду», «Регистр пород бойцовых гусей» с «Наукой проигрывать», «Любовь под звездным небом» с просто «Картой звездного неба», анатомический атлас астролога — с книгой о вкусной и здоровой пище каннибалов Узамбара…

 В другое время такая подборка немало позабавила бы чародея, и он провел бы многие часы, листая эти книги, разглядывая картинки, хватая на лету забавные факты и воображая, какими были те, кто эти книги заказал…

 Но не теперь.

 Теперь у него была четко сформированная цель (впервые за всю жизнь, мельком осознал вдруг он), и он будет ее преследовать с энергией и упорством ограбленной комнатной пчелы.

 Стеллаж с книгами по магии обнаружился быстро — в углу, прямо за низким столом — дубовой доской на четырех брусках, почерневшим от времени и книжной пыли, и таким же неказистым стулом, отличавшимся от стола только наличием спинки. Здесь же стояла лестница к верхним полкам.

 Быстро окинув взглядом корешки нижних рядов, Агафон вздохнул и, проверив надежность лестницы — громоздкой, черной и дубовой, как и все здесь, что не громоздкое, серое и каменное, полез вверх.

 Этого и следовало ожидать. Такой опытный маг, как его дед, не будет читать «Основы интонирования заклинаний первого уровня».

 Хотя они в его библиотеке и есть — вон, на третьей полке сверху виден знакомый лиловый корешок с большой красной цифрой «раз». Интересно, это учебник Костея, или…

 Металлический скрежет и гул снова потрясли библиотеку.

 С полок посыпалась испуганная пыль.

 И специалист по магическим наукам.

 - Агафон?

 Раздраженный голос с неменьшим количеством металла, чем все двери замка, вместе взятые, напугал, застал чародея врасплох, покачнул лестницу, и…

 - Зд–дравствуй, д–дед–д–д… ваше величество, — донесся глухо из–под стола дрожащий голос. А вслед за ним показался и весь Агафон.

 Вошедший оглядел чародея — вернее ту его небольшую часть, которая виднелась из–под стола — и его узкое бледное лицо приняло брезгливое выражение.

 - Ты штукатурил коридор?

 - Н–нет, а…

 - Тогда что это за краска на твоем лице и на одежде?..

 - На меня упала кисть… — начал было объяснять Агафон, но замолк, представив себя глазами царя — неуклюжего, грязного, жалкого, оправдывающегося в том, в чем он не виноват…

 Не говоря больше ни слова, Костей сделал шаг к магу–неудачнику, вытянул руку и пошевелил пальцами, как будто соскребая что–то невидимое.

 На груда его вспыхнул алым и погас самоцвет размером с яблоко в оправе из золота и на массивной золотой цепи.

 Агафон искоса, но быстро окинул себя взглядом и не увидел на куртке ни штукатурки, ни пыли.

 - Как вы это делаете? — восхищенно вытаращил он глаза.