И тени затмили свет

– Я была тогда глупой дурочкой, – начала в истерике Карин, подходя ко мне, но не для того, чтобы помочь мне встать. А чтобы следить за тем, чтобы я не встал сам. – Ничего не знала о жизни, была ослеплена лживой любовью, видела весь мир через розовые очки. Я жила чужой жизнью, а не своей, понимаешь?! Я существовала в полном несчастье! И нет, чтобы помочь мне, ты сейчас критикуешь меня! Что ты за сын такой?!

– А ты что за мать такая? – в отчаянии воскликнул я, не веря ни единому её слову. Дрожа, спиной прислонился к холодной стене и широко открытыми глазами посмотрел на возвышающуюся Карин. Сейчас она мне казалась как никогда чужой. – Ты хоть слышишь себя? Ты раньше была нормальным человеком!

– А сейчас я кто? Уже ненормальная? – она немного наклонилась вниз, хмуря лицо.

– Ты никто. Ничто по сравнению с тем, кем ты была. Пустое место.

Это было правдой. Горькой, но правдой. Эти слова, которые я произнёс, точно выжгли на моём сердце, а затем обвели острой иглой. Вырезали их, пережевали, а затем плюнули мне в лицо. На, подавись своей очередной правдой. Аж тошно стало.

– Сволочь!

Лицо матери перекосилось от дикой ярости. А затем она с силой пнула меня в живот ногой. Боль была невыносимая. Я сложился пополам на полу, ощущая, как живот словно отмирал от удара. Мне хотелось, чтобы этой части тела просто не существовало, чтобы не чувствовать боль. Чтобы вообще ничего не чувствовать. Наверное, именно поэтому я и был столь безэмоциональным, чтобы эмоции мне не мешали и не надоедали. Чтобы мне не было от них столь плохо, как сейчас.

Но даже не смотря на боль, я испытывал шок. Почему? Потому что мама никогда меня не била. Да, она могла меня несильно ударить, но чтобы так… Такого ещё никогда не было. Чтобы она с такой жестокостью и ненавистью в глазах била меня за то, что я ей сказал правду. Сказал то, что меня так мучило в последнее время. Мы не так часто разговаривали друг с другом, старались даже избегать лишних бесед, чтобы не донимать. Снаружи нам было всё равно друг на друга. Мы ведь оба понимали, что это могло ничем хорошим не кончиться. Что сейчас и случилось.

– Ничего ты не знаешь обо мне! – продолжала истерить Карин полным ненависти голосом. – Ты не знаешь, как я страдаю, не знаешь, что я чувствую, испытываю каждый день, какие мучения! Ты даже не знаешь, что такое любовь! Как ты можешь что-то утверждать, что-то говорить обо мне, когда ничего не знаешь? Даже не можешь разобраться в ситуации! Ты вообще ничего не знаешь о жизни, так что не лезь хотя бы в мою!

– Я и не лез, – ответил я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. Я не мог поверить в услышанное. Не мог поверить в то, что это говорила моя мать. Что она так изменилась. И больше никогда не сможет стать прежней. – Пока ты не влезла в мою жизнь. Тебе же было плевать на меня, что ты сейчас ко мне пристала?

– Сейчас ко мне придёт мой любовник, – словно не услышав моих слов, женщина посмотрела на меня угрожающим взглядом. – И он не должен видеть тебя. Ты запрёшься в своей комнате и не будешь вылезать из неё до вечера. Иначе тебе не поздоровится, – она показала кулак, – понял меня?

– Нет, я не…

– Ты понял меня?! – мать с новой силой ударила меня в живот.

Я застонал от боли, не в силах больше терпеть её. Почувствовал, как нечто мокрое прокатилось по щеке. Дрожащей от ужаса и страха рукой я коснулся лица.

Это были слёзы.

Сколько лет я не плакал? Сколько лет я не испытывал ничего подобного? Сколько лет я жил в полном равнодушии и одиночестве? Сколько лет я жил без чувств?

Казалось, передо мной открылись двери, ведущие в новую для меня неизвестность. Может, в них таилась тьма, а может, в них было счастье. Однако всё это меня пугало. Отталкивало. Я не мог прямо смотреть на них с прежним хладнокровием, потому что я не был таким на самом деле. Я вообще никем не был. Пока что.

– Да… – тихо прошептал я, не желая смотреть в лицо матери. Не хочу ещё больше видеть её.

– Вот и славно. Теперь марш в свою комнату, – властно сказала Карин, топнув ногой. – Из-за тебя мне придётся снова приводить себя в порядок. Какой же ты бесполезный.

Я быстро встал с пола и как можно скорее ушёл в свою комнату. Заперев дверь, я упёрся спиной к ней и соскользнул на пол.

Слёзы катились по щекам. Такие холодные, одинокие, пустые. Как я. В них ничего не было особенного, они не могли мне помочь, не могли спасти меня от уготовленной участи. От падения во тьму. Удивительно, как одно событие в моей жизни смогло дать во мне изменения. А что будет дальше? Что ждало меня впереди? Хотел ли я таких же дальнейших мучений ради того, чтобы узнать смысл жизни? Нужно ли мне всё это?

Я не знал. Я терялся. В себе, в своих мыслях, в чувствах, в мире. То, что сделала мама, подбило меня, сломало опору, которую я строил все эти годы. «Какой же ты бесполезный», – вот, что она сказала мне. Плюнула мне это в лицо, точно я был какой-то бездомной собакой, стоящей одной лапой в могиле. Разве я и вправду бесполезен? Разве я никому не нужен? Ничего не могу принести полезного миру? Неужели это так?