И тени затмили свет

– Я… – парень на секунду застыл, пытаясь придумать оправдание, но только тяжело вздохнул. – Да, ты прав. Ты показался мне каким-то загадочным и не таким, как многие в Сандерелисе, поэтому мне стало интересно с тобой поговорить. И подружиться с тобой. Ты ведь не против?

Я задумался. Это определённо уже вело к изменениям в моей жизни – подружиться с кем-нибудь. Это определённо да что-то означало. Может, всё шло к лучшему? Или к худшему? Может, меня ждало впереди какое-нибудь великое открытие и как раз этому мне поможет Клем? Слишком много вопросов, которые жужжали у меня в голове, как надоедливые мухи, и ни одного ответа. А я что и делал, так это задавал вопросы, а никто не мог мне ответить. Пора бы кончать уже с этим. Пора ступить на новый путь.

Путь жизни и смерти.

– Конечно не против, мой дорогой друг.

III: И слёзы тебе не помогут

Слезы – это слова, которые сердце не может выразить.

Джерард Уэй

Дома было пока тихо. Пока что. Никто не знал, что будет дальше. Можно было лишь догадываться.

А что мне догадываться? Я уже чувствовал, что что-то сейчас снова произойдёт. Снова всё пойдёт не так. Как всегда.

Тяжело вздохнув, я вошёл в двухкомнатную простую квартиру и закрыл за собой дверь. Выцветшие обои, старая мебель, годившаяся уже для антиквариата, скучная обстановка и ничего интересного. Обычная квартира, в которой жила обычная семья с не менее обычными проблемами. Ничего удивительного. Можно даже помереть от скуки. Наверное, я так и сделаю, если ничего не изменится в моей жизни.

Ха-ха, смешная шутка. Нет, не собирался я прыгать с крыши. Я слишком умный, чтобы сделать столь глупый поступок. Это не про меня.

– Ты сегодня рано, Трант.

В коридор вошла красивая женщина с утончённой талией, большой грудью, раскрашенным косметикой лицом и длинными волнистыми волосами. Она казалась моложе своих лет – ей можно было дать максимум двадцать восемь лет, тогда как ей было уже за сорок. Это была моя мама. Человек, живший лишь своей жизнью и не думающий ни о ком из внешнего мира: ни о семье, ни о любимых, ни о друзьях, ни о чём, кроме себя. Типичная женщина, которая скрывала свою гнилую пустоту за очередным любовником, каждый раз себе обещая, что этот будет последний. Но никогда не выполняя это обещание.

А я помнил её ещё другой. Такой, какой и вправду можно назвать мамой…

– Нас отпустили пораньше с контрольной работы, – ответил я ей коротко, потому что не любил с ней разговаривать. Нет, скорее мне было не о чем с ней разговаривать, так как матери было всё равно. Плевать она хотела на меня и на мою жизнь. Она лишь делала вид, что ей что-то интересно, а на самом деле ничего не могло встревожить её мёртвую пустоту.

Печально, не правда ли?

– И ты написал её как всегда на пятёрку? – притворно радостно улыбнулась Карин, поправляя своё изящное чёрно-золотое платье, открывающее вид на её стройные длинные ноги.

– Конечно, – будто парадируя маму, я так же притворно улыбнулся и снял с себя серое пальто, повесив его на крючок.

– Но при этом ты как всегда не нашёл себе ещё девушку? – спросила она раньше, чем я успел что-либо ещё добавить к своему ответу или уйти в свою комнату.

– Что?

– Нам нужно было рано или поздно об этом поговорить, – Карин грациозной походкой подошла ко мне и, властно подняв подбородок, положила руки на мои плечи.

При её высоком росте я почувствовал себя коротышкой. Но не это меня смутило. Сердце в груди забилось чаще, комок застрял в горле. Я ощущал, как маленький ужас постепенно разрастался до размеров жуткого гиганта из какой-нибудь книги по греческой мифологии. Как, к примеру, циклоп Полифем.

– О чём? О девушках? Ты серьёзно? – раздражённо фыркнул я, скрестив руки на груди и вызывающе смотря на маму. – Мне как будто больше нечем заняться. Мне сейчас нужно думать об учёбе и дальнейшем поступлении, а не…

– Я тебе ещё ничего такого не сказала, а ты уже наезжаешь на меня, – Карин угрожающе посмотрела на меня, уперев руки в бока. – Ты поступишь куда угодно, потому что ты и так умный.

– Даже умным учиться надо, – возразил было я, нахмурив брови, но женщина тут остановила меня, сжав одной рукой моё плечо до боли от острых ногтей, а второй подняв руку с одним показанным вверх указательным пальцем.

– Ещё раз перебьёшь меня, и тебе очень сильно не поздоровиться, – шипящим голосом проговорила мама с таким видом, будто была готова меня убить.

Неприятный холодок пробежал по спине от страха. Я осторожно кивнул, ожидая, что скажет дальше мама, и терпя боль в плече. Уж слишком длинные и опасные были ногти у матери.

– Хорошо, – надменно продолжила Карин, пытаясь унять гнев. – Я знаю, что в последнее время уделяла тебе слишком мало времени и любви. Можно сказать, что была даже равнодушна к тебе и твоей жизни. И я тут подумала, что тебе было бы хорошо иметь девушку, чтобы тебе не было так одиноко, чтобы… Хм, как-то восполнить ту любовь, которую я не могу тебе дать в последнее время, если так можно это назвать. Ты понимаешь, о чём я?