И тени затмили свет

Она так же переливалась, изменялась, искрилась, сменяла краски настроения, оттенки цветов, мысль за мыслью, ноту за нотой, создавая из звуков целую симфонию, точно они разговаривали друг с другом как давние друзья, обсуждали принцип своего существования, зачем они издавались из довольно старого фортепьяно, на котором я сейчас играл. Тонкие пальцы с отросшими ногтями двигались по белым пыльным клавишам, которые пускали слабый, почти незаметный скрип перед тем, как опуститься вниз под тяжестью рук и издать новую порцию переливающихся звуков, которые будто играли в освещённом утренними лучами солнца воздухе, плясали в нём, создавали музыку.

Одно слово – музыка. А столько понятий и ассоциаций возникало у нас в голове. У кого с ней была связана радость, у кого вдохновение, а у кого – боль и печаль. Я же хотел думать. Думать о смысле жизни, о человеческих душах, о их предназначении. Каждый человек, по сути, должен об этом хоть раз задумываться. Зачем он жил? Зачем он ходил в школу двенадцать лет, зачем работал, зачем покупал те или иные вещи, зачем вообще существовал в этом мире и какое имел значение среди других миллиардов людей? Чем он выделялся среди серой, мёртвой массы человечества?

Некоторые становились президентами. Другие – знаменитыми убийцами или террористами. Третьи – прославленными художниками, писателями, музыкантами. Многие приносили пользу цивилизации, искусству, миру. Но ещё больше – умерли в неизвестности. Прожили пустую, бесполезную, никому не нужную, кроме родным и близким, жизнь. Каждый из нас обладал каким-то даром, с помощью которого можно было бы помочь во благо миру или же разрушить его. Однако не все этот дар могли раскрыть, понять и освоить. Далеко не все. Можно даже сказать, что подавляющая часть человечества не смогла до сих пор это сделать.

И они так и помрут.

Нет, я не говорю, что надо стать известным или надо приносить пользу. Нет. Надо лишь понять, для чего ты живёшь. Зачем. Почему. Как. Зачем ты тратишь деньги, зачем мечтаешь, на что надеешься, чего хочешь. А нужно ли тебе всё это по-настоящему? Нужно ли это твоей душе? Правда ты считаешь, что поступаешь изо дня в день правильно? С пользой для себя или для общества?

Вот этим я и занимался каждый день. Постоянно думал об этом, играя на фортепьяно, слушая музыку или читая книгу. Эти вопросы никак не давали мне спокойствия уже много времени. Может быть, даже лет. Кто знал. Однако с каждым днём этих вопросов становилось всё больше, а ответов до сих пор не прибавлялось.

Как же их найти? Где?

– Ты красиво играешь. С чувством.

Кто-то положил мне руку на плечо. От неожиданности я резко вернулся в реальность, которая напомнила о себе яркими лучами дневного солнца и резко затихшей на половине пути музыкой, на место которой пришёл шум класса. Даже как-то и не заметил, что вновь погрузился в раздумья. Впрочем, как всегда.

Я обернулся, собираясь увидеть того, кто отвлёк меня от столь важных раздумий. Это был какой-то молодой парень со светло-коричневыми, как крем-брюле, волосами, на бок покрывающие лоб, и с большими глазами цвета морской волны. Их взгляд был такой любопытный и искренний, точно принадлежал какому-то маленькому зверьку, который в первый раз увидел человека. И не знал, насколько этот человек был пуст внутри.

– Я играл без каких-либо чувств, – холодно сказал я, пальцем поправив съехавшие с переносицы чёрные очки. – Это не про меня – играть с чувством. Я играю с мыслями. Именно мысль ведёт меня в самую глубину мозга, в самую чащу разума. Она открывает передо мной все двери, показывает потайные ходы разума, ведёт в тёмные углы души, впускает туда, куда бы я сам никогда бы не попал. Именно такая мысль пробуждается, когда я играю. Именно это меня и интересует, а не какие-то там чувства. Чувства нужны для слабых людей, а сильным – трезвость ума и хладнокровность. А то, что я умею играть на фортепьяно, вовсе не значит, что я питаю слабость к музыке. Я могу думать и размышлять о смысле жизни и без неё, однако именно правильно подобранная мелодия показывает тот путь, который мне нужен. Так что чувства тут исключены.

Незнакомец, казалось, был сильно впечатлён моей речью, на что, в общем, и был расчёт. Обычно после таких длинных и нудных слов мои слушатели тут же уходили, понимая, что я слишком умный для их общения. Или же они были слишком тупые, чтобы понять меня. Мало кто из людей вообще понимал правду. Им лишь бы ложь слушать, кормить их ею с ложечки, как маленьких детей, и мило улыбаться, пряча за своей спиной окровавленный топор.

Но на этот раз слушатель оказался не столь простым, как я думал. Но ничего, я проверю его стойкость ума и терпения. А когда я так делал – врагов становилось всё больше. Мало кто выдерживал мою «проверку». По правде сказать, вообще никто.

– Ого, – голос у парня был приятный, но ему явно не хватало уверенности. Видимо, растерялся после такого потока информации. – Не знал, что всё так сложно.