И в сумерках придёт рассвет

– Нет. Не думаю, что должна говорить об этом, – наконец, сказала она. – Когда найдёшь её – сам всё поймёшь. Главное, ищи и не сдавайся! Поверь, не будет тебе счастья без этой девушки! Как и ей без тебя. Не знаю, почему она ушла из Долины эльфов. Но не сомневайся, что она всем сердцем любит тебя! Думаю, она просто не хотела вставать между тобой и твоим народом, господин Лиарин. Но это неизбежно. Ищи её, господин эльф, потому что ты очень нужен ей, и потому что она нужна тебе не меньше!

Поутру Гарина Ролл помогла Лиарину приобрести неплохую гнедую лошадку, по кличке Королёк, и, распрощавшись с доброй хозяйкой из Калиба, Лиарин умчался по Лесному тракту, разыскивая дорогу в Салин.

***

– Лучше бы ты вовсе не возвращалась, Мара Джалина! Лучше бы я считал тебя мёртвой, чем узнал о том, какой позор ты навлекла на Остенград! – громкий возглас Даргена Дри раскатился по пустому залу, заставив девушку вздрогнуть. – Почему ты молчала? Как посмела скрывать это от нас?

– Потому что не знала, как сказать… – оправдываясь, ответила Мара. – Я догадывалась, что это вызовет Ваше негодование. А мне нужны были понимание и защита.

– Защита? – рявкнул король. – Защита для незаконного ребёнка, рождённого от эльфа?! Ты хоть понимаешь, что будет, если в Остенграде узнают, что наследница Лейндейла, принцесса Ринай, связалась с тварями Элтлантиса, злейшими врагами Востока?

– Вы заблуждаетесь, – мягко возразила девушка. – Эльфы прекрасны, и ненависть к ним не имеет смысла.

– Не смей говорить таких вещей! – вновь взорвался Дарген Дри. – Не смей, пока ты в моём доме!

– Отец, я думаю, что… – вступил в разговор Гермисей.

На лице его было тоже выражение, что и у дяди: смесь гнева и обескураженности.

Но Дарген оборвал его на полуслове:

– Помолчи, когда говорит твой отец и король! Ты совершила ошибку, Мара Джалина – самую страшную из всех, что может сделать человек из рода Ринай. Последствием этой ошибки стало  появление на свет ребёнка-полуэльфа, ребёнка-полукровки, которого никогда не признают в Остенграде законным наследником Лейндейла. Но я могу проявить милость и простить тебя. Ты была не в себе, ты не помнила, что ты принцесса, ты была запугана и одинока. Тебя окружали только враги, и ты согласилась принять помощь даже от эльфов. Это можно понять. Я могу простить тебе твою пагубную связь, за которую тебя бы следовало наказать и выгнать прочь из Восточного города. Нынче тёмные времена, и они меняют многие правила… Я знаю, тебе больше некуда идти, не на что надеяться, поэтому я готов забыть всё произошедшее, как бы это ни было трудно!

Слушая дядю, Мара не раз хотела возразить, но терпеливо молчала, не желая усугублять конфликт.

– Потому, помня о том, что ты – Ринай, я позволяю тебе остаться в Остенграде под моей защитой и опекой моих сыновей, сколько ты пожелаешь. С условием, что ты больше никогда не посмеешь упоминать  в моем доме об этой гнусной нечисти из Долины.

Сейчас, ради спасения сына, Мара Джалина была готова пойти на любые уступки.

– Благодарю Вас, Ваше Величество, от всего сердца за милость Вашу и защиту для меня и моего сына, – ответила Мара с поклоном.

Она уже была готова обрадоваться, но что-то в словах Даргена Ринай настораживало… какая-то недоговорённость, будто он выдвинул ещё не все условия…

– Твоего сына? – удивился король. – Гермисей, разве я говорил что-то об её сыне?

У Мары дыхание перехватило.

– Нет, отец! – нерешительно отвечал Гермисей.

Его яркие глаза расширились от потрясения. Он уже понял, что хотел сказать Дарген Дри своим вопросом, и даже при всём гневе на Мару, он был поражен чудовищностью его решения.

– Ты сказал, что дашь защиту только сестре!

– Но как же так?! – воскликнула Мара Джалина. – А мой ребёнок? Что будет с ним? Кто позаботится о нём? Ведь он погибнет!

– Ты же нашла того, кто опекает его сейчас! – парировал Дарген. – Джастин всегда испытывал тягу к эльфам, а нынче спутался с ведьмой. Нельзя было поручать твоё воспитание этому проходимцу. И всё же он – твой рыцарь, а значит, обязан защитить ребёнка-полукровку, или найти того, кто вырастит его. А ты, пожалуй, даже сможешь иногда навещать его. Если будешь делать это украдкой, чтобы никто в городе не знал тайны твоего прошлого.

При этих словах короля Мара на время просто потеряла дар речи.

– Как же так, отец? Что ты говоришь! – воскликнул Калахай вне себя от гнева.

До этой минуты он молчал, зная всё наперед и предчувствуя эту неприятную сцену. Но смысл решения Даргена не сразу дошёл до него, а когда он всё осознал, это вызвало бурю протеста.

– Не вмешивайся, Калахай! – одёрнул его король.