И в трещинах зеркальный круг...(СИ)

Она послушалась и, опустив руки, стояла обнаженная перед полностью одетым мужчиной. Гробовщик разглядывал ее, осторожно, вскользь пробегая кончиками пальцев от шеи девушки и вниз. Тесса прикрыла глаза, ощущая, как эти прикосновения, сначала едва ощутимые и невесомые, становятся более дерзкими и откровенными, изучающими и возбуждающими. Вот ладонь мужчины, поглаживая, прошлась от груди к животу, заставив инстинктивно втянуть мышцы, скользнула от ее колена по внутренней стороне бедра, вызывая дрожь желания, ожидание более непристойного прикосновения. Тесса ощутила, как стало влажно меж ее стиснутыми до дрожи в коленках бедрами, и напряглась, но руки, ласкающие ее, застыли. Глаза девушки широко распахнулись, когда она услышала, как с тихим шелестом опустился на пол плащ-балахон Гробовщика, и звякнули о камень медальоны.

Тесса прильнула к мужчине, помогая ему раздеваться. Черный сюртук, обычно скрытый балахоном, великолепно подчеркивающий худощавую фигуру и удивительно белоснежная рубашка легко соскользнули с плеч. Гробовщик отступил на несколько шагов, опускаясь на кровать, вытягиваясь во весь рост на простынях, увлекая Тессу следом за собой, Кожаные ремешки на высоких сапогах никак не хотели поддаваться и расстегивать их было слишком долго. Гробовщик изловчился выдернуть штаны из них и стащить, не снимя сапог. Руки Тессы неосознанно потянулись, чтобы погладить его стройные бедра, кожа которых выделялась удивительной завораживающей белизной, подчеркнутая черными ботфортами со сверкающими пряжками. Дыхание ее прерывалось от волнения, а руки подрагивали, словно она сейчас разворачивала самый долгожданный подарок. Его тело оказалось длинным и тонким, даже худым, но изящные очертания мышц под тонкой белой кожей вызывали желание рассматривать его снова и снова. Даже грубые шрамы лишь подчеркивали эту удивительную смесь хрупкости и силы. Тесса осторожно целовала обнаженные участки бледной кожи, расчерченные шрамами, ласково проходясь губами по выделяющимся на теле рубцам, роняя слезинки на их неровные края.

— Не хочу, чтобы ты еще хоть когда-нибудь испытывал боль, не хочу… — шептала она, получая в ответ лишь тихие смешки, настойчивые поцелуи и становящиеся все более откровенными ласки прохладных сильных рук.

Гробовщик потянулся, сжал тонкими пальцами хрустальный бокал, откупорил корок, и из горлышка бутылки вытекла темно-красная вязкая субстанция. Ресницы Тессы вздрогнули, а глаза распахнулись еще шире — слишком уж жидкость по виду напоминала кровь.

— Это удивление или испуг в твоих глазах? Попробуй, в бокале — всего лишь вино. Ему почти полторы сотни лет, поэтому оно стало таким тягучим. Но поверь, его свойства от этого лишь улучшились. Когда-нибудь я угощу тебя вином, хранящимся более трех сотен лет, оно стало столь густым, что в бочке его можно резать ножом и есть как мармелад. — Гробовщик не насмехался. Сейчас он казался сосредоточенным и совершенно серьезным. Он поднес бокал к губам Тессы и сам влил пару глотков тягучей темно-красной жидкости ей в рот, склонился, слизывая кончиком языка с уголков губ девушки застывшие на них рубиновые капельки.

Аромат вина был потрясающе приятный с малиновыми нотками и терпким привкусом.

— Осторожнее, — шепнул мужчина, — пара лишних глотков — и мне придется брать твое бесчувственное тело, а вопреки тому, что обо мне говорят, это будет мне неприятно.

Гробовщик намеренно пускал тонкие рубиновые струйки мимо рта девушки и пил напиток с ее губ и шеи. Оставив темно-красные капельки на затвердевших от возбуждения сосках на груди Тессы, мужчина облизывал их языком. Опрокинув Тессу на спину, он опустил в бокал пальцы и провел ими от пупка девушки вниз, оставляя розовый след на ее коже, проходя тот же путь кончиком языка. Тесса застыла и попыталась выскользнуть из его объятий, когда горячий язык скользнул по складочкам меж ее ног. Гробовщик крепче сжал руками бедра Тессы и опустил голову, касаясь губами чувствительного местечка, отыскивая и немного расширяя языком еще слишком сильно сжатый вход в ее лоно. Тесса запрокинула голову, вздрагивая и подаваясь навстречу ласкам, настойчиво толкаясь бедрами. Это был тот миг, который нельзя было пропустить. Девушка так тяжело и возбужденно дышала, так вздрагивала и прижималась всем телом, прося ласк, что уже наверняка готова была принять мужчину в себя.

Гробовщик навис на Тессой, опираясь на вытянутые руки, выпавший из его рук бокал откатился к краю кровати, оставляя на белой простыни рубиновые пятна. Мужчина склонился ближе, коснулся губами ее губ. Крупная головка возбужденного члена скользнула по влажным складочкам, дальше, поверх влажного входа, чуть расширяя. Гробовщик качнул бедрами, проникая немного вглубь. Он ощутил, как от страха Тесса судорожно сжала мышцы, почти полностью перекрывая доступ в и так слишком узкое лоно.

— Больно. — Стиснув зубы, застонала она, напряглась всем телом и, упершись в плечи Гробовщика, словно пыталась оттолкнуть мужчину.