«И вечной памятью двенадцатого года…»

Портреты лицеистов и их рисунки на военные сюжеты вносят в экспозицию щемящую «детскую» ноту: поэт и его соученики взрослели в годы испытаний[445]. Жгучая современность на их глазах мгновенно становилась историей. В библиотеке лицея они жадно читали официальные известия из армии о пожаре Москвы, о Бородинском сражении, о взятии Парижа, статьи о войне и первые, только появившиеся исторические исследования. Некоторые из этих изданий со штампом библиотеки Императорского Царскосельского Лицея представлены на выставке. Здесь же в витрине находится миниатюрный портрет императора Александра I[446].

Среди участников военных действий были и родственники А. С. Пушкина. Экспонатами выставки являются миниатюрный портрет подполковника П. И. Ганнибала – дяди поэта, двоюродного брата Н. О. Ганнибал (Пушкиной), и миниатюрный портрет юнкера А. Н. Пушкина, награжденного орденами Св. Анны II и IV степени. Портрет выполнен художником-любителем – двоюродной сестрой А. С. Пушкина Е. Н. Пушкиной-Хвостовой в 1822 г.[447]

Рассказ о военных событиях был бы не полон без географических карт. Российская национальная библиотека передала на выставку новейшую карту Российской империи 1811 г. Разбирающиеся «по странам» геополитические карты-пазлы мира и Европы конца XVIII в. из фондов Всероссийского музея А. С. Пушкина[448] в наши дни словно символизируют хрупкость человеческого существования в пору исторических бурь и заставляют вспомнить пушкинские строки:

Игралища таинственной игры,
Металися смущенные народы;
И высились и падали цари;
И кровь людей то славы, то свободы,
То гордости багрила алтари.

(«Была пора: наш праздник молодой…», 1836)

Заслуживает внимания и уникальная карта Москвы с обозначением мест поджогов, изданная во Франции в 1812[449], а также карта Нижнего Новгорода[450], одного из центров эвакуации, в котором нашли приют многие бежавшие от наполеоновского нашествия москвичи.

Материалы, собранные на выставке, отражают и такую суровую и неизбежную черту войны, как страдания на полях сражений. Уникальными экспонатами, рассказывающими об этой непарадной стороне военной жизни, поделился Военно-медицинский музей Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова. В фондах этого музея сохранились образцы мхов и древесной ваты для перевязок и корпия начала XIX в., ветеринарный набор, медицинские инструменты, аптечный ранец, мундир батальонного хирурга саксонской армии, участвовавшей в 1812 г. в составе наполеоновской армии в войне с Россией, а также фарфоровая чашка с блюдцем, предположительно принадлежавшая президенту Медико-хирургической академии А. В. Виллие.

О тяжелых увечьях времен Наполеоновских войн напоминает рисованный О. А. Кипренским портрет генерал-майора лейб– гвардии Гусарского полка Евграфа Давыдова (двоюродного брата Дениса Давыдова)[451]. Евграф был тяжело ранен под Лейпцигом в 1813 г., лишился левой ноги и правой руки. Князь П. А. Вяземский в 1819 г. писал о нем А. И. Тургеневу: «Он с обоих сторон изувечен: без рук и без ног». Стал инвалидом и герой войны Н. И. Кривцов. Он был ранен при Бородино, попал в плен, в Москве спасал раненых французов, а в битве под Кульмом потерял ногу. Представленное на выставке изображение Кривцова состоит из двух частей – самого портрета и карандашной дорисовки к нему, на которой изображен пудель, несущий в пасти костыли. В 1815– 1817 гг. Кривцов в сопровождении слуги и пуделя путешествовал по Европе. Трагедии, связанные с ранениями, отложили отпечаток на жизнь целого поколения, вошли в народную память, отразились в литературных произведениях. Не случайно офицер И. Н. Скобелев, попавший солдатом на фронт в 14 лет, публиковал свои рассказы о войне под псевдонимом Русский инвалид.

Отечественная война стала испытанием для людей всех сословий, поэтому сложно переоценить вклад в победу православных священнослужителей. Исполняя церковные обряды, они провожали воинов на смерть, но часто и сами заменяли павших солдат в бою. Особым почитанием современников пользовалась икона Смоленской Божией Матери, спасенная из разоренного Смоленска. Современный список с раннего оригинала этой иконы был любезно передан на выставку о. Константином – настоятелем Храма Спаса Нерукотворного Образа на Конюшенной площади, в котором в 1837 г. отпевали А. С. Пушкина. В состав выставки вошла и копия письма митрополита Московского Платона (Левшина) Ф. В. Ростопчину от 10 июня 1812 г. (оригинал хранится в фондах Российской национальной библиотеки).