И вновь продолжается бой

— Ну, как же. Не только слышали, но и видели его, так сказать, в действии, — с серьёзным взглядом проинформировал собеседника Костя. — Да, машина что надо! Только клочья от «бубновых» летят.

— А ещё говорят, что там девушка пилот… и что она самого «Притцля», с его эскадрильей, ликвидировала.

— Было такое. У нас в ИАПе даже политсобрание на эту тему проводилось.

— Мать честная! Вот бы поговорить с ней, а ещё лучше попросить провести обучение. Я с удовольствием получил бы несколько уроков у этого аса. Да! И ещё говорят, что та девушка, как и ваша супруга, рыженькая.

— Петр Ефимович, мы сейчас на процедуры, а вечерком выйдем в сад погулять, так вы не теряйтесь, хорошо? — наконец заговорила Женька.

— Намёк понял, приду, — с этими словами капитан уткнулся в свою тарелку.

— Ты зачем одёрнула капитана? — поинтересовался Костя, когда они с супругой вышли из столовой.

— Милый, я до сих пор в шоке. Ты хоть знаешь, с кем нас свёл случай? Это мой родной прадед! Петр Ефимович Синицын. Родители говорили, что после первого ранения, его отправили в подмосковный госпиталь. А, уже вылечившись, он вернулся в свой полк и через две недели не вернулся с задания.

— Вот это да… вечер перестаёт быть томным.

— Костик! Как посмотрят на нас в «Спецкоме», если я немного изменю историю?

— Женя, ты что задумала? Хочешь открыться своему прадеду?

— Я хочу дать ему один совет. Двадцать шестого сентября сего года прикинуться шлангом и откосить от полёта. Например, сделать себе расстройство желудка.

— И не зная причин, он захочет последовать этому совету? Ты слишком плохо знаешь это время. Сейчас ответственность поставлена во главу угла. Ничего у тебя не получится.

— На что спорим?

— Не хочу начинать нашу совместную жизнь со споров. Поступай как тебе сердце подсказывает, только не наломай дров.

* * *

После вечерних процедур и перевязок, супруги Бабенко вышли на прогулку. Красивый закат и безветренная погода вывели в сквер при госпитале много народа. Женька и Костя не спеша прогуливались по аллее, когда их окликнул Синицын.

— Насилу нашёл вас. Народу-то сколько! И то сказать — погода сегодня просто великолепна!

— Тарщ капитан! — сразу взяла «быка за рога» Женька. — У меня есть для вас одна информация. Не скрою — она секретная и вы не должны о ней никому говорить. Только если вы мне сейчас дадите слово молчать, я её вам предоставлю.

— Даю слово коммуниста, что никому не раскрою её.

— Пётр Ефимыч! У вас повреждена левая стопа, и часть мягких тканей бедра, так?

— А откуда вы знаете?

— Прошу вас, не перебивайте меня.

— Хорошо, не буду.

– Семнадцатого сентября вас выпишут, вы вернётесь в свой ИАП и двадцать шестого погибнете в воздушном бою. Не смотрите на меня так, я не предсказательница. Так вот я хочу, чтобы в тот день вы каким-то образом не вылетели на задание. Сможете это сделать?

— Хм, вообще-то я коммунист и выполнение приказа для меня святое. Если мне уготована смерть в бою, я…

— Тарщ капитан! В ваших идейных качествах никто не сомневается. Ни капли. Здесь дело скорее семейное, чем государственное.

— Товарищ младший лейтенант! Вы говорите какими-то загадками. Кто вы? — капитан внимательно посмотрел на Женьку.

— Чёрт возьми! Если я сообщу вам ещё немного подробностей, из меня самой сделают неизвестно что.

— Ребята, я что-то не совсем понимаю, кто вы и какими полномочиями наделены.

— Вот, — протянула Женька своё удостоверение. — Я ещё не успела его сменить из-за брака.

— Синицына Евгения Андреевна… — прочитал вслух капитан. — Выходит, мы с вами однофамильцы?

— Нет, Пётр Ефимыч… мы с вами не просто однофамильцы. То, что я сейчас скажу — повергнет вас в глубокий шок. Мы с вами родственники. Вы — муж Клавдии Михайловны, правильно?

— Да… — ошарашено воззрился на девушку капитан.

— И у вас есть сын, Геннадий? Ему сейчас… минуту… — девушка быстро подсчитала в уме — … полтора года.

— Совершенно верно. Надо же! Я нашёл своих родственников! А вы тогда кем нам приходитесь?

— Когда Гена вырастет, женится на Ольге, дочери Сергея Павловича и Антонины Александровны Еланцевых. Дедушка Серёжа танкист. Он будет гореть четырежды в танке.

— Ничего не понимаю, да кто же вы?

— Это звучит неправдоподобно, но я ваша правнучка. Подождите, не перебивайте! — сказала она, видя крайнее изумление прадеда. — Так получилось, что в войну вмешались некие силы с обоих сторон. Нас с мужем перебросили из будущего, чтобы помочь своим предкам. Это я — пилот того самого таинственного «рыжего» истребителя с бортовым номером «две баранки». Я уничтожила «Притцля» и его эскадрилью, но и сама пострадала. Костя спас меня от смерти, а поскольку мы до этого испытывали чувства друг к другу, то прямо в госпитале узаконили наши отношения. Такая, вот, петрушка, тарщ капитан.

— Давайте присядем на скамейку, — предложил Константин, видя, что над каждым из собеседников довлеют сильные эмоции.

— Вот тебе и фунт изюму… — протянул Синицын. — В это тяжело поверить вот так, на слово.

— Тогда я скажу, что годовалого Гену чуть не загрызла собака и только чудом Клавдия Михайловна отогнала её.