И восстанут мертвые. Смерть знахаря. Любопытство убивает

– Но Бейтс уже пытался подступиться ко мне, инспектор. Едва вышел из тюрьмы, как явился в мою лондонскую квартиру и открыто потребовал «помочь ему снова встать на ноги» – так он это назвал. Мерзавец пригрозил предать огласке случай с мисс Гринлиз, подробности которого раньше не выносились на публику, не говоря уж о полиции и медицинском совете. Я указал ему на дверь и предупредил, что сдам его полиции, если он снова вздумает досаждать мне.

– Тогда как же ему далось провернуть трюк с вашим дядей, доктор Уолл?

– Я могу ответить на этот вопрос, инспектор. Когда ко мне пришел Бейтс, я как раз собирался в морское путешествие. После университета мне предстояло продолжить образование, требовалось время на усиленное чтение и спокойные размышления. Что могло быть лучше места врача на судне, где не так много пассажиров? Я получал жалованье, размеренную, здоровую жизнь и досуг, чтобы заниматься и размышлять. Я выбрал корабль, который следовал на восток и должен был вернуться в Британию не ранее чем через год.

– Значит, ваш дядя не мог связаться с вами, чтобы подтвердить историю Бейтса, а написать не решился из опасений, что письмо попадет в чужие руки?

– Это похоже на правду. Бейтс вполне мог заметить бирки на моих чемоданах, которые в то время лежали повсюду, и воспользоваться этим позднее, когда полиция загнала его в угол.

– Ваш дядя никогда не упоминал об этом?

– Нет. Он промолчал. Но для него это довольно характерно. Наверное, дядя боялся огорчить меня. В общем, все это случилось задолго до моего возвращения, а Бейтс куда-то сгинул от греха подальше…

– Сомневаюсь, доктор. Сомневаюсь.

– К чему вы клоните?

– Не удивлюсь, если окажется, что Бейтс причастен к смерти вашего дяди. Вы не должны забывать, что мистер Уолл знал правду о нем и мог его разоблачить.

– Значит, этот подонок Бейтс заставил дядю замолчать?

– Вероятно.

– Что вы собираетесь предпринять?

– Предоставьте это нам, доктор. Уверяю вас, мы уже вышли на след Бейтса и сделаем все, чтобы привлечь его к ответу. Кстати, ведь ваш отец был еще жив в то время, когда Бейтс обратился в клинику? Не так ли?

– Да. Но отец отправился вместе со мной в кругосветное путешествие. Как пассажир судна.

– Да, Бейтсу повезло, ничего не скажешь. Ему во всем сопутствовала удача.

– Что ж, если у вас больше нет ко мне вопросов, инспектор, я пойду. Надеюсь, вы скоро поймаете негодяя. Мне невыносима мысль, что он разгуливает на свободе.

– Положитесь на нас, доктор.

Но Литтлджона ждало разочарование.

Меллалью сумел каким-то образом раздобыть садовые ножницы Райдера с превосходным набором отпечатков обеих рук владельца. Деревенский полицейский гордился своим успехом и обрадовался, когда Литтлджон похвалил его. Однако веселье их длилось недолго.

Позднее в тот же день специалист по дактилоскопии из Олстеда, которому передали секатор и фотокопии отпечатков пальцев Бейтса, доложил, что между образцами отпечатков не наблюдается даже отдаленного сходства, причем голос звучал так оживленно, словно плачевный результат его трудов доставил ему удовольствия!

– Вот черт! – пробормотал Литтлджон и уныло взял два новых письма, только что доставленных почтальоном.

Одно пришло из Скотленд-Ярда. Показания Райдера подтвердились: он точно пересказал программу радиоконцерта, которая подкрепила его алиби. Второе письмо, полное теплого дружеского участия и любви, прислала миссис Литтлджон в ответ на обстоятельный доклад мужа об убийстве и его собственной роли в расследовании. Инспектор всегда рассказывал жене как можно больше о своих делах. Это помогало ему привести мысли в порядок. «Не знаю, насколько это важно, Том, – писала миссис Литтлджон после короткого пересказа домашних новостей, – я сама слушала ту радиопрограмму, о которой ты упоминал как о части алиби. Прямо в середине вариаций «Энигма» произошли технические неполадки. В итоге выпала целая часть «Нимрод». Представляешь, как обидно. Я всегда с нетерпением жду, когда начнется адажио «Нимрод».

В отчете Скотленд-Ярда не упоминалось о перебоях в трансляции.

– Славная старушка Летти… милая старушка Летти, – пробормотал Литтлджон.

Он надел шляпу и сделал шаг к двери, но затем схватил старый конверт и быстро нацарапал на обратной стороне, чтобы не забыть: «Коробка конфет для Л.», – после чего сунул записку в карман.

Глава 17. «Нимрод»

Разит судьбина злая[58].