И вот настало Рождество

Я вслух смеюсь над его простодушием, оно довольно мило, но я не могу устоять и не вставить шпильку.

Вы всегда ставите точки в конце сообщений?

По-детски подкалываю я.

Надеюсь, он не обиделся. Я всего так, чуть-чуть язвлю. После последних событий я немного не в себе, но, надеюсь, кофе с булочкой плавно вернут меня на землю.

Вы не очень много пропускаете,

приходит тут же сообщение.

Хорошего дня!

А потом и еще одно.

Еще – и довольно часто – ставлю восклицательные знаки. Это тоже раздражает, так что заранее прошу прощения!!!

Так у него все-таки есть чувство юмора! Я могла бы привыкнуть к Чарли и его четким порядкам, но так не пойдет. Нам не стоит сближаться.

Шон появляется с миской воды для Джорджа и, наклоняясь, аккуратно ставит ее на пол, немного пролив в процессе.

– Уф. Кто-то хотел пить, – говорит он, довольно наблюдая за тем, как Джордж лакает. – Как бы то ни было, здорово видеть, как ты улыбаешься.

Я поднимаю брови.

– Кто, я или Джордж?

– Ты, глупышка, – отвечает он. – Не хочу лезть не в свое дело, дорогуша, но ты только что улыбалась своему мобильнику. Приятное было зрелище.

– Да?

– Да, и тебе очень идет эта улыбка, – говорит он мне. – Пойду принесу твой кофе. Сейчас вернусь.

Глава десятая Чарли

Я нажимаю номер Клод и потираю руки. Дочка вот-вот ответит на мой звонок. Я считал дни, часы и минуты, и вот, когда этот момент наконец наступил, я едва не лопаюсь от нетерпения.

На улице темно, хоть глаз выколи. Снег падает густым покровом, а я сижу у огня в тихом пабе «Таверна у маяка» с тарелкой мидий и пинтой «Гиннесса». Мне сейчас не помешает немного жидкой храбрости.

Наконец-то пятница.

Если точнее, пятница, шесть часов вечера: время, на которое назначен еженедельный звонок самой прекрасной девочке.

Моей Ребекке.

Экран зажигается, показывая мне фотографию Ребекки с мамой, на них обеих солнцезащитные очки и розовые шляпки с огромными полями. Они улыбаются солнцу на Тенерифе, в сотнях километров от меня.

Давай будем созваниваться раз в неделю, пока она тут не пообвыкнет, – сказала мне Клод. – Не хочу ее расстраивать накануне Рождества твоими частыми появлениями. Пусть акклиматизируется, и мы придумаем другое расписание.

Я медленно дышу. Быстрее, чем обычно, но во всей этой ситуации нет ничего обычного. С тех пор как Клод и ее новый муж – которого она встретила, казалось, минут пять назад, – решили увезти мою семилетнюю дочь в другую страну, весь мой мир перевернулся с ног на голову.

Ребекка не заставляет меня ждать и берет трубку после второго гудка. Боже, она ждала этого так же, как и я.

– ПАПОЧКА!

В носу щиплет, а глаза горят. Она уже немного загорела, голубые глаза блестят, даже почти уже не шепелявит: растут новые передние зубы. Оливковая кожа, которую она унаследовала от моей семьи, хорошо себя чувствует под средиземным солнцем даже зимой. Как бы я этого ни отрицал, она уже выглядит по-другому, всего шесть недель спустя. Прошло только шесть недель с тех пор, как я попрощался с ней и посадил малышку в самолет.

– Какая же ты! – шепчу я, зрение затуманивается.

Я моргаю. Только бы не заплакать. Я не плачу на глазах у своей дочери.

– Привет, папочка!

– Ребекка, милая. Как здорово тебя видеть. Как ты? Ты…

Я хочу спросить, ждет ли она Санту, но слова застревают в горле.

– До Рождества всего восемь дней, но здесь так солнечно, пап. Ужасно странно.

– Получается, никаких снеговиков?

Она хихикает и закрывает ладошкой рот. Ее маленькие ногти накрашены бирюзовым. Ей всегда нравилось, когда я красил ей ногти. Если я хотел ее рассмешить, то позволял накрасить и мне тоже.

– Глупый, снеговик бы тут растаял! – отвечает она, хмурясь. – В магазине есть местечко, но там Санта в шортах, так что ненастоящий. У него светлая борода и он слишком худой для Санты.

Я поглощаю каждое ее слово.

– Не заметила там нигде эльфов?

Она задумчиво морщит розовые губы.

– Не уверена, что эльфы знают, что я теперь тут живу. Но мама говорит, что к Рождеству узнают. Как думаешь, пап?

– Уверен, они тебя найдут, дорогая. Санта все знает, и эльфы всегда наготове, если ребенок переезжает в другой дом. Я бы на твоем месте не беспокоился.

Как я могу не быть больше частью ее жизни? Раньше мы с дочкой целыми днями разговаривали, я выдумывал истории про говорящих животных, невероятные приключения героев из моего воображения и детства, а она сияла. Но Рождество всегда было нашей любимой темой и лучшим сеттингом для сказок. Мы могли часами болтать о привычках Санты и его эльфов.