И вот настало Рождество

Не останавливайся, Чарли, ну ради бога. Не обязательно всегда и для всех быть добрым самаритянином. Мистер Всегда Хорошо Выгляжу. Мистер Само Очарование. Мистер Не Могу Не Лезть в Чужие Дела. Неудивительно, что мы вечно опаздываем. Не лезь, куда не просят.

Я делаю то же, что и всегда.

Игнорирую этот голос.

Включив левый поворотник, я медленно останавливаюсь позади припаркованной машины. Хватаю с заднего сидения дождевик и, накинув его капюшон на голову и заперев двери, – хочу убедиться, что Макс не выбежит на извилистую дорогу, – бегу под проливным дождем к другой машине.

Нельзя всем помочь, Чарли. Сосредоточься в первую очередь на тех, кто для тебя важен, не пытайся изменить мир.

– Могу я вам чем-то помочь? – перекрикиваю я ливень, прикрывая голову дождевиком, но женщина меня не слышит. – Здравствуйте!

Она оборачивается. Выглядит взволнованной, но взгляд решительный, на обеих щеках масляные пятна, ярко контрастирующие с ее красной помадой, пышным зеленым платьем и синим пальто. Ее наряд – старомодная одежда, дополненная высокой прической, – был бы больше кстати на какой-нибудь тематической вечеринке, но явно не на обочине в дождливом Донеголе.

– Не лучший день для проблем с машиной, – говорю я и в ту же секунду понимаю, как глупо звучат эти слова.

– Проблемы с машиной всегда некстати, – говорит она, одной рукой закручивая крышку на отсеке для масла, а второй пытаясь удержать свой огромный зонт. – Кажется, генератору вот-вот крышка, но я удачно остановилась, масло нужно было долить. Конечно, не на это я рассчитывала по дороге в…

– Что-что? – переспрашиваю я; дождь помешал расслышать конец ее фразы.

– Ничего, – чуть громче отвечает она, но как будто неохотно, словно уже и так сказала слишком много. В отдалении я вижу макушку знаменитого маяка. Я был здесь всего пару раз, но этот вид безотказно зажигает что-то внутри меня.

Женщина впервые смотрит мне в глаза. Смаргивает с ресниц дождевые капли, и они падают на ее красивое лицо. Несмотря на то что щеки замараны маслом, она выглядит очень собранно для человека, которого застал на улице ливень. Она словно всплеск ярких красок в серый день, но в то же время ее уверенный взгляд будто разрезает.

– Тогда, получается, повезло, – говорю я, чувствуя себя немного глупо.

– В смысле?

– С машиной, – я переминаюсь с ноги на ногу, и ботинки чавкают по лужам. – Вовремя остановились. Довольно опасно внезапно сломаться в такую погоду.

Она смотрит так, словно у меня вдруг рога выросли.

– В любом случае у вас тут, кажется, все под контролем, – спешно бормочу я, жалея, что хоть раз в жизни не прислушался к голосу в голове и не проехал мимо.

– Все так, – отвечает она и захлопывает капот. И, чтобы усилить впечатление, упирает руку в бок – наверняка пачкая при этом свое дорогое пальто. – Думали, мне нужна помощь, потому что я женщина? Что меня выдало, помада или сапоги на каблуках?

Она смеется, и в этом звуке больше издевки, чем веселья. Я пытаюсь подобрать слова, но запинаюсь. Отросшие волосы липнут к лицу, а щеки горят так, словно я снова школьник.

– Господи, нет, конечно, – в конце концов выдавливаю я, натягивая на голову капюшон своего синего дождевика. Может, на мне и нет масла, но выгляжу я наверняка не лучше в вымокших джинсах и серой футболке. Я вижу, как она косится на мою забитую татуировками руку, склоняя на бок голову. – Я ничего такого не думал. Просто остановился, чтобы проверить…

– Что ж, спасибо, но я со всем разобралась, – говорит она мне, вытирая руки о салфетку и закинув на правое плечо желтый зонт. – Ладненько, мне пора. Опаздываю.

– Хорошо вам провести время.

Я же говорила. Слышу я голос прошлого Рождества. Как унизительно. Когда ты уже научишься? Всех не спасти, Чарли. Оставь свои альтруистические наклонности для работы, бога ради.

Я выезжаю с обочины, оборачиваясь на женщину, залезающую в машину. И отправляюсь в сторону маяка, в ближайшую деревушку, где надеюсь провести две недели в тишине и уединении.

Мне это нужно даже больше, чем я думал.

* * *

Мой друг Нил явно не шутил, говоря, что этот коттедж в Донеголе расположен вдали от цивилизации.

Я еду по дороге, которую указывает мне навигатор. Наверняка он выбрал самый живописный маршрут, но я все равно удивляюсь, в каких краях я оказался.

Это же Донегол, напоминаю я себе. Настоящая глубинка. Я проезжал мимо полей всех оттенков зелени, мимо холмистых дорог – от этих видов у самых циничных людей перехватило бы дыхание. Я уже несколько раз перепроверил, правильно ли еду.