И время остановилось

Когда Аурелия и остальные члены семьи присоединились к очереди, выстроившейся у входа в цирк, на полосатом красно-белом шатре уже мигали маленькие фонарики. Там собралось человек пятьдесят, причем некоторые приехали из соседних коммун. Не каждый день знаменитый цирк «Амар» парковал свои фургоны в этом уголке Берри, так что следовало ожидать, что зрительный зал будет полон на протяжении всех трех недель пребывания цирка в Шатийоне. Малыш Луи, пухленькие ручонки которого крепко сжимали в своих ладонях Мари и Аурелия, не мог устоять на месте. Его отец и Леандр коротали ожидание, переговариваясь со знакомыми горожанами. Аромат засахаренного арахиса, который продавался с лотка рядом с кассой, витал в воздухе, внося еще одну нотку в праздничную атмосферу. Когда подошла их очередь, они купили билеты и, несмотря на протесты Мари, Леандр купил еще пакетик лакомства для внука.

Пройдя за плотный алый бархатный занавес, открывающий проход к арене и зрительским местам, все пятеро уселись в первом ряду. Взволнованная Аурелия старалась унять сбившееся дыхание. Она надела свое любимое платье, желтое в белый горошек, с подобранной в цвет жилеткой, и побрызгалась духами Soir de Paris, позаимствованными у сестры. Теперь от ее декольте исходил пудровый аромат персика, абрикоса, ванили и фиалок. В то время как зрители начинали выказывать признаки нетерпения, Аурелия, вытянув шею, пыталась заглянуть за кулисы, однако ей не удалось ничего увидеть. Антуана нигде не было видно – то есть он не работал в кассе, не стоял за лотком со сладостями. Может, он отвечал за кормление зверей? Или дрессировал слонов? А вдруг он был эквилибристом?

Его стройное тело казалось достаточно гибким и мускулистым для этого.

– Хочешь? – спросил Луи с набитым ртом, протягивая ей пакетик с засахаренными орешками.

– Пока нет, спасибо, Лулу, – покачала она головой. – Мне вполне хватило ужина.

– Однако, – заметила Мари, – нельзя сказать, что ты много съела. К курице едва прикоснулась. Уж не заболела ли ты?

Аурелия попыталась списать отсутствие аппетита на то, что она взволнована, как ребенок.

– Я уже много лет не была в цирке, ты не представляешь, как меня восхищает работа акробатов!

Акробат. Да, Антуан должен быть одним из них, она прекрасно представляла его стоящим на спине мчащейся галопом лошади.

– Начинается! – вдруг закричал Луи.

И действительно, свет постепенно погас, освещенным остался только манеж. Все горячо зааплодировали, когда ведущий вышел, чтобы объявить начало представления. Разнообразные красочные номера следовали друг за другом в бодром темпе, прерываемые бурными овациями зрителей, довольных тем, что они не зря потратили денежки. Выступление тигров, которыми твердой рукой управлял дрессировщик, вроде бы не прилагавший видимых усилий, чтобы заставить их двигаться и выполнять команды, произвело фурор. То же можно сказать и о медведях, имевших огромный успех. Их номер был выверен до мельчайших деталей, как и выступление слонов. Эти величественные животные торжественно исполняли свои трюки, иногда довольно трудные – например, когда требовалось опуститься на колени или проползти под собратом. За ними последовали собаки и обезьяны, которые вызвали всеобщее веселье, скатываясь с горки, потом пришел черед наездников с великолепной вольтижировкой на своих англо-арабских скакунах. Им тоже много аплодировали. Но каким бы захватывающим ни было зрелище, Аурелия отчаянно хотела увидеть Антуана. Ей показалось, что она заметила его среди акробатов, порхавших и крутящихся в воздухе, но потом она поняла, что у того парня были не такие темные волосы. Зато она узнала Саскию в сверкающем костюме, украшенном перьями. Та демонстрировала чудеса гибкости.

И только во время второго выхода клоунов до Аурелии дошло, что Антуан, должно быть, скрывается под маской одного из них. Было невозможно различить их черты под толстым слоем грима и париками, которые оба надели. А разговаривали они так визгливо и с таким раскатистым «р», что узнать голос было просто нереально. Однако позже, когда представление уже подходило к концу, один из этой парочки внезапно потребовал всеобщего внимания.

– Сегодня, – возвестил он, – мы отмечаем день рождения моего товарища Бадена – клоуна с нежным сердцем. Сколько тебе стукнуло, старая обезьяна? Семь лет или же все сто?

– Ровненько посередине, старина Чарли, – прогнусавил тот, вызвав новый взрыв смеха.

Тот, кого назвали Чарли, повернулся к публике. Аурелия вздрогнула, когда его взгляд скользнул по той стороне зрительного зала, где сидела она. Это был он, она узнала бы его глаза из тысячи. Выдержав театральную паузу, клоун весело объявил:

– И вот что я скажу вам: какой же день рождения без конфет! Что скажете, дети? Хотите получить по лакричному леденцу?

– Да-а-а! – тут же вскричали десятки маленьких светловолосых головок.

Сделав напоследок еще по одному кувырку, Чарли и Баден приступили к раздаче лакричных палочек. Когда подошел черед Луи, перед ним предстал Чарли собственной персоной.