И все небо для нас

Хочу подколоть его еще раз, но в груди неприятно щемит. То, что я общаюсь с Гордеем лично, еще ничего не значит. Я появилась гораздо позже его фанатов, которые давным-давно наблюдают за ним в роликах.

– Ты идешь?

Дей стоит у входа в магазин тканей, а я зависла на сиденье скутера. Неловко слезаю и иду к другу.

– А шлем не хочешь снять?

– Мне и так хорошо! – разозлившись, открываю дверь и захожу.

Ну вот. Не хватало еще губы дуть из-за какой-то ерунды. Однако пасмурное настроение нависает надо мной невидимой тучей.

– Я знаю, что Мила любит розовый. Но, может, выберем ей что-то более свежее? – предлагает Гордей, игнорируя мою обиду.

– Может, – бурчу я.

Дей кидает на меня насмешливый взгляд и идет между стеллажами. Мое внимание привлекают светло-зеленые и светло-желтые оттенки. Надолго замираю перед ними, не зная, что выбрать.

– А давай сделаем для нее платье-трансформер? – Гордей появляется из ниоткуда, и я вздрагиваю.

– Как это?

– Со съемной юбкой. Если ее скинуть, получится комбинезон, – Дей щупает ткань. – За основу возьмем вот этот желтый. Цвет оперения недавно вылупившегося цыпленка. Сам комбинезон сделаем из зеленого, цвета свежей травы. Юбку можно сделать из желтого чуть темнее. Что скажешь?

– Мила может расстроиться, что нет ничего розового.

– Так ей лучше что-то привычное или что-то новое?

Пожимаю плечами:

– Давай рискнем.

* * *

В свой день рождения Мила просыпается первой. У нее срабатывает биологический будильник, и организм не просто будит ее в шесть или семь утра, но еще и дарит отличное настроение. Сквозь сон слышу, как она с топотом выбегает из комнаты и хлопает дверью. Тру глаза, силясь проснуться.

Наш с Гордеем подарок прибудет позже, поэтому я могу еще поваляться, но оставлять Милу одну в ее день не хочется. Поэтому соскребаюсь с кровати, наскоро умываюсь и ползу вниз.

– Ула, подалки! – радуется сестра, пританцовывая вокруг кухонного стола.

Дядя и тетя уже встали. Они с умилением глядят на Милу и обнимаются. Тихон держит Ирму за плечо, а она придерживает живот. Через два месяца она станет мамой.

В одной подарочной коробке лежат разные сладости, в другой – набор для создания самодельных украшений. Теперь сестра может собирать разноцветные браслеты, серьги и ожерелья, пока не закончатся фантазия и части конструктора.

– Спасибо, – Мила обнимает сначала Тихона, потом Ирму, а потом аккуратно приобнимает и ее живот.

Обернувшись и заметив меня, сестра сначала хвастается подарками, а потом требовательно спрашивает:

– А где твой подалок?

– М-м-м, – потираю шею, силясь не зевнуть в присутствии родственников. – Его днем принесет Гордей. Ты же хотела, чтобы мы его пригласили?

У Милы отвисает челюсть.

– Ула-ула! Вела, ты лучшая сестла на свете! – она подпрыгивает, хлопая в ладоши и, лучась от счастья, обнимает меня.

Глажу ее по голове, испытывая прилив нежности. Пусть мы не всегда находим общий язык, пусть временами она ненавидит меня или обижается, я все равно всегда буду ее любить, как и она меня.

* * *

Когда приходит Гордей, Мила крутится рядом и теребит юбку одного из своих любимых платьев. Она изображает скромницу всякий раз, когда он в гостях.

– Привет, Мила, – Гордей протягивает ей большущую коробку. – Это от нас с Верой. Такого больше ни у кого нет.

– Спасибо! – Мила краснеет, но когда любопытство перевешивает смущение, она открывает коробку. – Смотлите, смотлите! Это платье! – сестра прыгает между тетей и дядей, а те смеются. Остановившись передо мной и держа в руках мягкую ткань, сестра просит: – Можно надеть?

– Конечно. Только переоденься в комнате.

Мила с топотом уносится, а Гордей говорит:

– Вы не против, если мы втроем немного погуляем?

– Не против. Сегодня последний день лета, потом вам будет некогда, – отвечает Ирма.

Мы обсуждаем, во сколько нужно вернуться домой и лечь спать, чтобы не опоздать к завтрашней линейке, как вдруг разговор прерывается громким отчаянным криком Милы. Позабыв обо всем на свете, мчусь наверх и распахиваю дверь.

Сестра стоит в комнате перед зеркалом и заливается слезами.

– Я не понимаю, как его надеть! – жалуется она, хныча.

Выдыхаю, приложив руку к груди и успокаивая сердце. Пока я бежала по лестнице, в голове мелькали самые страшные картины: от прищемленных дверью пальцев до сломанных костей.

– Все хорошо, девочки? – кричит снизу дядя.

– Да, – отвечаю я. – Дей, зайди к нам, пожалуйста!

Едва он переступает порог нашей комнаты, как Мила втягивает сопли и вытирает слезы. Гордей садится перед ней на корточки.

– Что случилось, миледи?

– Я запуталась в платье…

– Сейчас я тебе помогу. Смотри, Мила. Это особенное платье. Ты в любой момент можешь снять юбку, и у тебя будет комбинезон, – объясняет он.

– А ты можешь сразу снять юбку? – просит сестра.

В какой-то момент мне хочется вмешаться. Она еще слишком мала, чтобы просить о таких вещах. К счастью, у людей вокруг меня не такое испорченное мышление.

– Конечно.

Избавившись от юбки, Мила бежит к зеркалу и долго перед ним крутится. Она даже не просит прикрепить юбку обратно. Прогресс!

– Вела, – зовет она, – сделай мне длугую плическу! Эта не подходит к новому платью!