I wanna see you be brave (СИ)

Я возвращаюсь в свою комнату и нахожу Стайлза в компании Четыре. Они едва ли разговаривают — мой брат водит пальцами по кирпичной стене, сидя на треножной табуретке в углу, а Тобиас читает. Он делает это редко, потому что лихачам не нужны книги, но когда делает, то погружается в чтение с головой.

Как только я появляюсь в комнате, оба парня устремляют на меня свои взгляды.

— Что ему надо было? — спрашивает Четыре, опережая Стайлза.

Он закрывает книгу и кидает её на кровать рядом с собой. Я киваю брату на дверь.

— Стайлз, — говорю я. — Подожди меня снаружи.

Он не спорит, и лишь прощается с Четыре едва заметным кивком.

— Я знаю, что ты будешь злиться, и это будет вполне обоснованно, — начинаю я, когда дверь за братом закрывается. — Эрик звал меня поговорить о повышении.

— Моём? — Четыре встаёт с места. — Они решили уговорить меня через тебя?

— Нет, — я отрицательно качаю головой, — о моём. Они предложили мне место пятого лидера. Точнее, поставили меня перед фактом. Я не могу отказаться.

Четыре сжимает челюсть, от чего его скулы становятся ещё выше, а лицо — квадратнее. Я не понимаю, злится он или просто задумался, пока он наконец не заговаривает:

— Может, это и к лучшему. Так ты сможешь контролировать ситуацию изнутри, и, в случае чего, предупредить меня раньше всех. Мы ведь всё ещё одна команда, Вдова?

Четыре бьёт по больному, и я осознаю, зачем он это делает — чувствует, что я что-то скрываю.

— Тобиас, — я понижаю голос. — Это не моя тайна.

— Мы обещали никогда и ничего не скрывать друг от друга, — парирует Четыре.

Он прав. Но это не справедливо! Либо я держу слово, которое дала Дереку, и промолчу, либо следую обещанию, данному Четыре и, тем самым, предаю Дерека. Я вижу в серо-голубых глазах Тобиаса разочарование; даже на таком расстоянии они высверливают во мне глубокую дыру презрения. И я мысленно прошу прощения у Дерека, а затем делаю шаг навстречу Тобиасу и выдаю ему всё, что знаю. Четыре слушает молча, не перебивая, и даже не кивает в подтверждение моих слов. Когда я заканчиваю, он садится обратно на кровать и хлопает по матрасу рядом, предлагая мне присесть.

— Если бы я знал раньше, что они назначат тебя лидером, я бы согласился ещё тогда, — выдает он, поворачивая голову в мою сторону.

Я хлопаю себя по коленке.

— Хватит, Четыре. Я смогу за себя постоять!

— Я знаю. И я никогда не ставил под сомнение твою силу, — отвечает он. — Просто если кому-то из нас двоих и стоит стать ближе к Эрику, то мне, а не тому, кого он так сильно ненавидит.

Я хочу возразить, но не могу, потому что Четыре прав. И поэтому лишь киваю.

— Как думаешь, зачем Максу и Эрику сыворотка парализации? — спрашиваю я.

Четыре пожимает плечами.

— Думаю, теперь именно это ты и будешь обязана выведать.

— Да, — соглашаюсь я.

Четыре протягивает мне руку, и я сжимаю её. Его кожа такая же грубая, как и моя, но его ладони всегда очень тёплые, практически горячие, тогда как мои холодные, словно две ледышки.

— Мы должны остановить их, — тихо говорит Четыре. Он больше не смотрит на меня. — Ты же понимаешь, что чтобы они не задумывали, это не будет нести в себе ничего хорошего.

— Если понадобится, я не побоюсь спустить курок, — отвечаю я.

— Рад слышать, — хмыкает Четыре.

Мы сидим в тишине ещё долгие мгновения, прежде чем Стайлз открывает дверь и просовывает голову в образовавшуюся щель.

— Вы скоро?

Я качаю головой, смеясь, и встаю, но прежде напоследок сжимаю руку Четыре чуть сильнее, потому что знаю, как редко он позволяет кому-либо к себе прикоснуться.

Когда выхожу их комнаты, и Стайлз тут же заключает меня в крепкие объятия.

— Я сделал это! Я прошёл первую ступень! — пищит он.

Мне кажется, что его хватка стала крепче.

— Горжусь тобой, — искренне говорю я. — Если честно, я уже была готова собирать твои вещи.

Стайлз что-то бурчит себе под нос, а затем выпрямляется, и я замечаю, что футболка, которая ещё некоторое время назад была ему точно в пору, сейчас сидит слишком тесно.

— Ты всё равно особо не расслабляйся, — сообщаю я. — Вторая ступень будет не намного легче первой.

— По крайней мере, меня больше никто бить не будет! — восклицает Стайлз.

— Будут, но не физически, — поправляю я.

Стайлз округляет глаза. Я пожимаю плечами, мол, и так сказала уже слишком много лишнего.

— Не бойся, — я треплю Стайлза по отросшим волосам, и это возвращает меня домой, в Товарищество, где он стригся так редко, что несколько раз мне даже удавалось подшутить над ним во сне и вплести ему в волосы ромашки и цветные ленточки. — Сложно будет только первые пять раз.

Стайлз закатывает глаза и начинает рассказывать мне о том, что Скотт вчера познакомился с девчонкой с татуировкой в виде трёх стрел на руке по имени Эллисон, и, кажется, влюбился, но она из неофитов-лихачей, поэтому он не говорит ей об этом, ведь она с лёгкостью может надрать его костлявый зад. Я смеюсь, хлопаю брата по спине и впервые понимаю, что рада выбору Дженима, какими бы не были его мотивы.