И замок в придачу

На следующем полотне застыл надменный красавец с волевым подбородком и длинной шпагой. Его глаза как-то странно подсвечивались желтыми огнями, а вокруг него полыхал огонь. Чуть дальше этот же красавец стоял уже в сопровождении первой маркизы, чей портрет я лично вытурила из кабинета. Причем стоял он, опираясь на одно колено и протягивая мадмуазели большущее такое колечко. Браслет, что ли? Или кольцо не по размеру выбрал?

Дальше композиция разительно менялась. В том смысле, что широкоплечего красавца след простыл, а на полотне во весь рост стояла маркиза в черном одеянии. В ее глазах горел огонь. Вокруг нее горел огонь, а на губах застыла дьявольская усмешка. Такая натуральная, что меня еще раз передернуло от холода.

Следом картины, грубо говоря, повторялись. Маркиза с новым мужчиной, который теперь уже, видимо, имел или водную, или воздушную магию. Просто вокруг него разливалось голубое сияние, которое перекочевало на новый портрет маркизы, поделив полотно с огнем. Еще одна — зеленое сияние, и снова маркиза в траурном наряде в окружении магии.

А вот дальше картинки менялись. На меня смотрел Беральд — будто живой. Такой радостный, даже счастливый, определенно с военной выправкой. Здесь белоснежный костюм шел ему просто невероятно, но взгляд мой уже припал к следующему полотну.

Рейалин. О да. Драконище стоял в окружении своих спутников. Пятеро красавцев, пятеро драконов с узкими вытянутыми зрачками, но мой драконище заметно выделялся на фоне других. И дело не в том, что его поставили ближе. Просто он словно был окутан снежным вихрем, тогда как остальные держали свою белую магию в образе шара на одной из ладоней.

Я поторопилась подойти к следующей картине. На ней Беральд стоял на одном колене перед маркизой, но девушка отвернулась от него. Ее жаждущий взгляд был обращен к Рейалину, а магия будто бесилась, вилась вокруг них, оплетая не только центральных героев истории, но и весь зал, в котором фоном смазывались людские лица и наряды.

Огонек свечи, вставленной в канделябр, дернулся сильнее, но я прикрыла его ладонью. По спине уже вовсю прогуливался неприятный такой холодок, но льда в джинсы я еще не наложила, и это радовало. Хотя…

Еще ведь не рассвет.

На следующем полотне остались только маркиза и Рейалин. На этот раз драконище был отвернут от девушки, но, кроме того, между ними еще и стоял котел, в котором булькало что-то очень похожее на мазь от аллергии, которую мне притащили деревенские. Такой же болотный цвет, однако следующая картина удивила. Та же самая, все точь-в-точь, но жидкость в котле на этот раз была желтой. Чуть дальше — вообще оранжевой.

Сердце клокотало в груди. Я чувствовала, всеми фибрами души ощущала, что разгадка уже близка, и художник не заставил себя долго ждать. Бальный зал, смазанные лица гостей. Они были лишь тенями, пятнами, тогда как все внимание к себе приковывала центральная пара. Судя по позе, маркиза просила у дракона руку, сердце и почку, но он с ними расставаться никак не хотел. У него все на морде лица было написано, а потом…

Да, правду говорят. Самое страшное существо на земле — это отвергнутая женщина. Маркиза действительно выглядела страшно. Несмотря на молодость, сейчас она больше походила на сумасшедшую старуху, так сильно исказилось ее лицо гримасой ненависти. Магия была изображена здесь разноцветными искрами и молниями на фоне темного зала. Руки девушки взмыли вверх, пальцы скрючились, а полы черного платья развевались, будто на ветру.

На следующем полотне магия словно оплетала гостей, пронзая их молниями. Что примечательно, пронзенными оказались не только все присутствующие, но и сама маркиза. Это говорило о том, что проклятие зацепило всех, включая ее саму, но почему — пока было не ясно.

Еще любопытнее оказались последующие полотна. На них были изображены две женщины в интересном положении. Первая прислуживала второй, подавая чай. Да и по контрастным нарядам было понятно, что одна из них служанка, а вторая госпожа.

На другой картине служанка передавала ребенка немолодой паре. Увидев дальше нотариуса, я быстро сложила два плюс два. Хоть уважаемый Пташ и выглядел здесь на порядок моложе, не узнать его было очень трудно.

На этой веселой ноте я и наткнулась на изображение кладбища. Мороз осел на коже ледяными иглами, но я стойко рассматривала полотно, а точнее имена, словно выбитые на серых камнях. Как ни странно, первым в этом огромном списке был Беральд со своей нечитаемой фамилией и титулом. В свете последних событий я этому факту даже не удивилась.

Следующие имена мне ни о чем не говорили. Более того, в списке не затесалось ни одной маркизы де Король. Даже имени самой главной, самой первой я так и не нашла. Логически все было верно: если и она попала под действие проклятия, то, значит, тоже на время получила бессмертие, но возникали сразу два вопроса. Каким образом при живой маркизе здесь появлялись ее дальние и не очень родственницы? И…

Что на самом деле с ними стало, когда срок, отведенный на снятие проклятия, закончился?