...и зелень глаз (СИ)

Не раскрывать же было, что он тренируется ради мятежа и учит этому друзей в тесном подвале убежища. Если бы толпа горожан вдруг вознамерилась учиться сражаться, это бы привлекло ненужное внимание. А один человек непримечателен. Если ещё и Витарр поднатаскает ребят стрелять из лука, то, можно сказать, у них получится своя маленькая армия.

Ивору невероятно повезло найти учителя. Он увидел его случайно, когда тот упражнялся с мечом на заднем дворе трактира. Молод — может, чуть-чуть за двадцать — и крайне сдержан, на грани осторожности, будто находится в бегах. Но Ивору всё равно, кто научит его драться. Мало ли, дезертир из армии или наёмник прячется от прежних союзников.

Йорен, так он назвался, не создавал впечатление головореза с большой дороги. Напротив, иногда он разговаривал как дворяне, словно нахватался у них словечек, но говор деревенского парня всё равно проскальзывал.

Йорен согласился учить Ивора и брал какие-то жалкие несколько медяков за урок — ровно столько, сколько бы хватило на комнату в трактире и ужин. Странно это. По движениям Йорена видно, что навыки оттачивались не один год. Странно, что подобный ему не захотел срубить на этом побольше монет.

Впрочем, Ивор был только рад малой цене, хотя в поместье канцлера в Визарде подпольщики немного поживились, прежде чем спалить дом дотла. Конечно, они позаботились, чтобы обитатели поместья учуяли пожар раньше, чем бы он их настиг, и успели выбежать на улицу. Мила подробно рассказала подпольщикам обо всех уголках дома.

Ивор не знал, чувствовать ли ему удовлетворение от вида горящего поместья. Ивор помнил Ночь Пепла, помнил, как разрушительный огонь пожирал дома, в которых ещё каких-то полдня назад жило столько людей со своими надеждами и планами на будущее. С тех пор Ивор не любил огонь.

Но Витарр удовлетворение чувствовал. Огонь поместья отражался в его глазах, что горели местью. И это пламя как будто наконец сожгло тяготящее его чувство вины. Если Витарру это помогает, Ивор готов отвечать убийцам их же оружием.

Правда сейчас ему следовало научиться обращаться с оружием не горячим, а холодным, чтобы в следующей стычке со стражниками у всех было больше шансов выжить. Ивор не забыл провал со спасением Робера.

Он снова принял боевую стойку, которую ему показал Йорен, и сказал:

— Ещё.

— А не хватит на сегодня? Напоминаю, что в армию можно записаться и без навыков. Натаскают на месте. У границ всегда стычки.

— И будут держать меня за мальчика на побегушках. Я лучше пойду туда подготовленным.

— Сразу в рыцари не прыгнешь, — апатично заметил учитель.

— А тебе почём знать? — хорохорился Ивор.

Не то чтобы он стремился в рыцари, но легенду нужно было поддерживать… хотя бы затем, чтобы одна королева снова не подняла на смех всё их подполье за отсутствие — как она сказала? — конспирации.

Недавно закончилась война, и победа воодушевила многих записаться в войска. И это приветствовалось, обещалось хорошее жалование. Даже Ховар смекнул, что это неспроста. Победа обошлась дорого. Потому легенда Ивора прекрасно вписывалась в события.

Йорен тренировал его ещё час и объявил конец. Ивор хотел напроситься завтра, но Йорен сказал, что завтра Ивор с трудом встанет с постели, и ушёл. Такой сдержанный и официальный.

«Он точно был в армии. В наёмничьих бандах народ развязнее». Ивор даже проследил за тем, куда Йорен пойдёт, но тот просто вернулся в трактир, в котором снимал комнату.

— …казалось бы всё — конец! И тут появляется королева на белой лошади! Сама чёрная как ночь, в волосах серебро и алмазы. И ведёт за собой войско! — услышал Ивор из окна и хмыкнул.

В трактирах с самого возвращения королевской четы болтают о битве на Золотых полях, и один слух другого краше. Были даже те, что восхваляли отвагу короля, что лично отправился в бой, но чаще было слышно, что король извалялся в грязи и помер бы, кабы королева не привела на поле боя отряд и не обратила чугунную смерть против Норсленда.

Ивор поверить не мог. Зачем Микае спасать этого тирана и убийцу? Слухи наверняка преувеличивают её роль. Но когда он спросил её в портняжной мастерской, всё встало на свои места. Королева лишь ответила: «Я спасала не короля, а множество хороших людей, что были рядом с ним. И страну».

В тот момент, признаться, Ивор был восхищён. Обойти приказ, отравиться прямо в бой — для слабой женщины это было смело.

— Ивор, у меня просьба, — ещё сказала она.

— Зачастили вы с просьбами, — проворчал он в ответ.

— На площади выставили головы Седрика Гардена и Михаэля Ваэля.

— Ваэля? Погодите, а не Ваэлем ли звали вашего?..

— Это его брат. Я не знала, что он… Ивор, вы можете снять их головы и похоронить? Седрика в склепе рядом отцом. Михаэля… где-нибудь ещё на кладбище. То, что они оказались врагами, вина всецело тех, кто устроил День Крови и Ночь Пепла. Они не заслужили такой участи. Прошу.

— Будете должны, — закатил глаза Ивор и удивился, когда королева ответила:

— Буду.