...и зелень глаз (СИ)

Его тёмные глаза неотрывно смотрели на Ивора. Ивор мог бы поклясться, что этому человеку приходилось допрашивать и убивать. Но разве Ивор ему враг? Или королева? Может, если сказать правду, объяснить, то нож этого человека обернётся в другую сторону — против их общего врага?

Ивор не знал, правильно ли делает, но всё же решился ответить:

— Микая Валдис попросила…

— Королева? — удивился воин.

— Она только попросила похоронить этих несчастных, — поспешил заверить Ивор.

— «Несчастных»? Я слышал, это по её милости мой господин и погиб.

— А по её ли милости он оказался на поле с врагами? Микая спасала свою страну и своих людей!

Нож рывком подобрался ближе. Ивор чувствовал, как струйка крови на горле потекла обильней.

— «Микая», значит… — подумал вслух воин. — Если она попросила тебя, значит, может связаться. Кто бы подумал, что тихая королева заодно с мятежниками. Найдутся те, кого очень заинтересует такой расклад.

Ивор невольно дёрнулся.

— Разве вы сами не стали с «мятежниками», когда отдали нам оружие? — прошипел он, как обозлённый кот. Если по его милости пострадает Микая… — Королева вовсе не желала смерти лорду Гардену. Ни тому, ни другому. Она сама мне об этом сказала, если хочешь знать. Вместо того, чтоб других винить, на себя посмотри. Где ты сам был, когда твой обожаемый господин умирал?

Ивор приготовился к тому, что его ударят, а может, и вовсе перережут горло, но нож вдруг опустился.

— Я по приказу лорда Седрика оберегал в Норсленде его сестру и мать, как бы мне ни хотелось быть рядом с ним. Я забираю его голову. Я сам отдам ему последний долг.

— Забирай, — проворчал Ивор, вытирая кровь с пореза. — Мне меньше хлопот. Всё равно вторую хоронить…

Так они и шли вместе к кладбищу. Воин, так и не назвавший имя, впереди, а Ивор на несколько шагов сзади, сверля ему спину. И не боится же, что Ивор захочет расквитаться и напасть со спины.

«Справедливо не боится. Тогда он нас троих раскидал».

Когда они дошли, то Ивор задержался у внешнего кладбища в поисках подходящего места. Воин со вторым мешком скрипнул калиткой и направился дальше.

— Стой, — позвал его Ивор. — Что ты потом будешь делать?

Воин повернулся в пол-оборота.

— Исполнять последний приказ лорда Седрика — защищать его семью.

— А королева? Ты же не будешь ей мстить? — осторожно спросил Ивор. — Она не виновата.

— Лорд Седрик относился к ней с уважением. Королева предупредила его об опасности. Этот долг возвращён. Я не буду ей мстить. Мы виделись в последний раз, «королевский защитник».

Последние слова были сказаны с явной насмешкой, и воин растворился в темноте кладбища. Ивор ещё долго прислушивался к звукам с той стороны калитки, но было тихо. После этого он ещё раз потёр царапину на горле и принялся искать место для могилы Михаэля.

«За королевой огромный долг за все мои мучения».

***

Много лет назад в местных лесах завёлся крупный и агрессивный вепрь. Асвальд ещё будучи принцем устроил грандиозную охоту и пообещал исполнить желание того, кто сразит крупную дичь.

Среди дворян пошли шепотки, и все обсуждали, что попросят у принца в случае победы. О слишком дерзких просьбах не было и речи, принц говорил лишь о пустяковом капризе, но эта тема была главной во всех светских беседах до самого дня охоты.

Десятки охотников всех уровней знати ворвались в лес, как стая голодных волков. Лай гончих раздавался со всех сторон, мелкая дичь пускалась наутёк, и много в тот день было подстрелено кроликов, куропаток и оленей. Но где же вепрь?

Когда охотники во главе с принцем собрались в месте встречи, то обнаружили, что не повезло никому. Раздосадованные они уже собирались уезжать, но тут из-за кустов выехал молодой дворянин непримечательного рода. Его рука была наспех перевязана, а за лошадью на верёвке тянулась туша огромного вепря.

— Кажется, я выиграл, Ваше Высочество, — сказал дворянин.

Это был Генрих Уриен.

В качестве награды он попросил партию в шахматы с принцем. Асвальд сдержал слово, и уже через три дня они в дворцовых покоях переставляли фигуры на доске, попивая сладкое вино.

Несколько ничего не значащих вежливых фраз, простые рокировки, пока слуги сновали вокруг. И лишь когда они остались наедине, Генрих сделал то, ради чего рисковал жизнью на охоте. Он рассказал принцу о своём настоящем отце и фамилии Орбург. Мимоходом, вскользь, как будто случайно. Но Асвальд тут же всё понял и… расхохотался Генриху в лицо:

— У вас потрясающие амбиции, лорд Уриен! Жаль, они не сделают простую кровь Благословенной. Кстати, мой отец интересуется, придут ли ваш отчим и сводный брат на пир. Кажется, в ваш дом уже отослали два приглашения?

На этот пир король созывал лишь знать Благословенной крови. Именно там заключались союзы, договоривались о браках, устанавливали связи. И Генриху там места не было.

— …Уверен, они придут, Ваше Высочество — глухо отозвался он.

Ту партию с принцем Генрих проиграл. Был разбит и растоптан. Каждый раз видел это в глазах принца, а затем и короля. Асвальд не забывал тот разговор… и Генрих тоже.