...и зелень глаз (СИ)

— Нет. Это сделали вы своими действиями. Вы сбили его с пути.

— Но меч в него вонзили вы.

— Вам не понять, что я чувствую. Никогда не понимали. Я любил его.

— И всё же вы убили его.

— Я любил вас.

— И всё же вы убьёте меня.

— Это зависит от вас.

У Микаи дёрнулась бровь, и королева наконец развернулась к Генриху всем корпусом.

«Она заинтересована. Она не хочет умирать… отлично».

— Завтра вас будут судить на площади, — сказал Генрих. — Там вы перед всеми поклянётесь, что беззаветно любили Его Величество и поддерживали по всех его делах, а потому не убивали его. Это несложно доказать. Оружие женщин — яд, а Арчивальд убит длинным мечом — слишком тяжёлым для вас. Да и вы своими тонкими руками никак не смогли бы справиться с гвардейцами. Их тела тоже представим. Дворцовый лекарь подтвердит, что король умер за несколько часов до того, как вас нашли рядом с телом. И всё: смерть короля — дело рук мятежников. Совет проголосует за вашу невиновность, — Микая хотела что-то ответить, но Генрих продолжил. — Затем, там же на площади, вы поблагодарите Совет за мудрость и проклянёте мятежников. И скажете, что носите дитя Его Величества — наследника Благословенной крови.

— Что?

— Не беспокойтесь, служанка подтвердит, что вы с королём были вместе. Младенца я вам обеспечу, будьте уверены.

— Вы не в своём уме. Вы хотите только власти. — Микая качнула головой, голос почти дрогнул.

— А вы хотите выжить, не правда ли? У вас есть шанс прожить долгую жизнь в богатстве и роскоши как королева Адаманта. Чего ещё вам надо?

— Справедливости.

— Справедливости нет. Иначе наши с вами судьбы потекли бы совсем в другом направлении. Подумайте о своей.

Генрих не дал ей ответить. Просто ушёл. Пусть призраки этих темниц сами натолкнут её на верное решение. Микая проиграла.

Линн неуверенно жалась у двери в коридоре. Она всё слышала. Генрих прошёл мимо неё и мельком обернулся. Линн съёжилась под его взглядом.

— Принеси королеве хороший ужин и крепкого вина. Её ночь будет долгой.

«Не справедливость и не мечты делают людей королями. А кровь».

***

Ивор прибежал домой глубокой ночью и вихрем распахнул дверь. Свет в окнах уже не горел, но он знал, что Витарр ждёт от него новостей. Ивор бегом спустился в подпол, влетел в комнату и с досадой ударил кулаками по столу.

Талия вздрогнула. Витарр всё понял:

— Ничего не вышло, да?

Ивор сокрушённо помотал головой.

— Даже войти не смог. Кто-то закрыл дверь на засов изнутри. Так невовремя!

— Оно к лучшему, Ивор. Наверняка её стерегут куда лучше, чем Деша и Робера. Мы бы ничего не смогли.

— К лучшему?! Витарр, ты что? Они убьют её, запытают, изна… — Ивор мельком глянул на Талию, — …одни боги знают, что там с ней сделают.

— Наоборот. Пока не состоялся суд, она всё ещё королева. Её не тронут.

Ивор умыл лицо ладонями и попытался успокоиться. Витарр прав. Хоть понимание этого и далось нелегко. Ивор всегда прежде думал эмоциями, чем головой. Пора уже это прекратить.

— Значит, будем просто ждать суда?

— Меня беспокоит, как бы королева не рассказала им о нас. Она знает наши лица и имена. Вдруг она предпочтёт пожертвовать нами, чтобы спасти свою жизнь? — задумался Витарр.

— Не верю. После всего, что она говорила…

— Я тоже не хочу верить. Но мы должны быть готовы ко всему. Ивор, я знаю, она тебе нравится, но королева не похожа на нас. Мы ей не друзья. Каждый из нас готов умереть за другого. А королева? Думаешь, она умрёт за кого-то из нас?

— Я тоже не верю! — вмешалась Талия, и её голос бывал так строг только тогда, когда она отчитывала провинившихся парней. — Шарлотта сказала, что леди Кая очень добрая и всегда уважительно относилась к слугам в доме и людям вокруг.

— Хорошо, если так. — Витарр устало сложил ладони на переносице. — Не злись, Ивор. Я пытаюсь предусмотреть всё, даже самое невероятное.

— Самое невероятное, это если она поклянётся в вечной любви королю и этому змею канцлеру, — пробурчал в ответ Ивор, и идея вдруг осветила его лицо. — Слушай, её ведь должны будут ещё привезти на площадь…

— Нет.

— Витарр!

— Я против. Охраны там будет на целый легион. Её не зря решили судить публично на площади, а не во дворце. Они что-то хотят. Возможно, заманить в ловушку её союзников — нас. Тогда мы не только не поможем, но и навредим, ведь её обвинят в связях с «мятежниками», а мы все поляжем прямо там. Мы должны узнать, что они планируют, прежде чем что-то воротить.

Ивор не подумал об этом. Канцлер хитёр как лис, коварен как змей. Он смог перебить столько важных людей и остаться незамеченным. Пролить Благословенную кровь — страшный грех, а Генрих Уриен уже пролил её реки.

— А если Микаю признают виновной? — Ивор посмотрел несчастными глазами на друга.

— Вот тогда и будем думать. Пока посмотрим, что будут делать враги и что скажет сама королева. Может, у неё есть план. Если повезёт, она сама вывернется из петли. Если ей будет нужна помощь… завтра мы всё увидим.

Ивор ворочался всю ночь. Сон не шёл.