...и зелень глаз (СИ)

— Я не разрешал тебе уходить. Ты задумала ослушаться меня?

Микая обернулась, и её лицо было подобно побелённой маске. Арчивальд смотрел на неё, сузив красные от алкоголя глаза.

— Упаси боги, Ваше Величество. Я лишь считаю, что необходимо выспаться, так как завтра может настать новая битва. И было бы печально, если бы «генерал» и всего его командиры оказались застигнуты врасплох, потому что слишком долго праздновали и… развлекались.

Арчивальд согнал с коленей куртизанку и медленно поднялся. В руках у него был столовый нож, измазанный в жире, которым он указал на Микаю.

— Ты указываешь мне, что делать? — проговорил Арчивальд голосом на тон ближе к визгу.

Микая не указывала, но любые слова король мог понять так, как ему угодно. Особенно если их произнесла она.

— Старая кобыла сегодня строптива, — нахмурился король. — Ты! Лиай, да? Возьми повод моего коня и привяжи её. Она не хочет смотреть, как я развлекаюсь? Она будет смотреть!

— Да вы пьяны, Ваше Величество! — с возмущением отметила Микая.

Адам Лиай сидел как громом поражённый и не шевелился.

— Лиай! Выполняй приказ, иначе я казню тебя за неподчинение. Тебя и весь твой отряд. И начну с него.

Король приставил нож к горлу Ланса, и тот выронил кувшин. Красное вино разлилось по дереву на помосте и протекло сквозь щели. Ланс открыл рот и тут же закрыл, словно рыба, которую выбросили на берег. Он с мольбой смотрел то на королеву, то на Адама и не знал, что ему делать. Нож больно резанул кожу.

В воздухе повисло ощутимое напряжение. Замолкли все. Некоторые протрезвели. Иные, возможно, не верили, что король выполнит свою угрозу, но он мог. Микая знала это.

— Ваше Величество! — быстро ответила она. — Ваши солдаты сегодня доблестно сражались, и было бы воистину несправедливо им погибнуть от руки своего короля. Я присяду.

Она вернулась за стол и села с напряжённо прямой спиной, надеясь, что этого хватит, чтобы угомонить короля, но Арчивальд уже распалился, а крепкое вино только подстёгивало его.

— Лиай! Я отдал тебе приказ. Ты что, оглох? Возьми повод моего коня и привяжи эту старую кобылу!

Ланс ахнул от нового пореза. Адам метнул к нему испуганный взгляд и посмотрел на королеву. В его глазах была мольба. Ему придётся, придётся это сделать. Ради своих людей, ради Ланса. Но совесть отчаянно просила разрешения. И Микая дала его. Чуть кивнула и тут же увидела в глазах Адама еле заметное облегчение и… благодарность.

И всё же он не мог сделать это с лёгкой душой. Так оскорбить женщину. Королеву. Возможно, он бы дал себя убить, но не мог пожертвовать и своим отрядом. Этим простолюдины отличались от знати. Дворянин может умереть за свою честь и гордость, но простой человек позволит унизить себя на весь свет, если это спасёт друзей.

Каждый шаг давался Адаму с трудом, и за каждым его медленным движением следили. Вот он подошёл к стойлу и снял с белого королевского коня повод. На негнущихся ногах взошёл на помост и встал за стулом королевы.

— Леди Микая… — тихий извиняющийся голос.

Микая позволила заложить свои руки за спинку стула и перетянуть их узлом. Адам хотел сделать это как можно слабее, но Арчивальд увидел и снова пригрозил Лансу, и Адам подчинился. Как подчинился два дня назад Брейгон. У Микаи дрожали руки. Она держалась, когда кожаный повод перетянул ей живот и локти, крест на крест лёг под грудью и сомкнулся сзади на кольцах. Она дрожала, и только рыцарь, сгорающий от стыда и сочувствия, видел её слабость.

Адам хотел тут же уйти, но Арчивальд не угомонился.

— Кляп не забудь.

Он бросил на стол белую салфетку в жирных пятнах. Микая поджала губы, когда повязка легла ей на рот. Адам попытался сложить чистой стороной, но та всё равно пахла курицей.

— Прекрасно, — протянул король и наконец отпустил бедного Ланса, который уже стоял белый, как известь. — Пододвинь её сюда. Да, такой она мне нравится больше. Когда молчит! Женщина должна молчать! Хочешь её потрогать? Разрешаю.

Но Адам отшатнулся, как от чумы.

— Не хочешь? Ну и ладно. Я тоже никогда не хочу. Бревно и то краше, — Арчивальд рассмеялся одному ему смешной шутке и нахмурился, когда в ответ последовала тишина. — В чём дело? Почему все замолчали? Где музыка? Продолжаем праздновать! Предлагаю тост: пусть каждый… и каждая знают своё место. Выпьем!

После этого пространство снова наполнилось громкими звуками, но настолько натянутыми и фальшивыми, что верил им один Арчивальд.

На торжество собрались люди. Один притворится, что торжество настоящее. Другой сказал бы правду. И лишь для одного торжество воистину радость. Кто есть кто?

Когда алкоголь начал клонить ко сну даже Арчивальда, все уже клевали носами и держались из последних сил. Никто не позволил себе заснуть на пиру у короля, но удивлялись, что мальчишка, который был ровесником иных их оруженосцев, мог столько выпить. Пусть даже этот мальчишка — привыкший к винопитию король.