И жизнью, и смертью

— У нас в России, друзья, множество рек, больших и малых, но сегодня я расскажу вам только о Волге, Лене и Енисее, самых могучих реках Европы и Азии. — Говорила Невзорова негромко, но ее глубокий, чуть глуховатый голос был отчетливо слышен по всему залу. — Я родилась на Поволжье, в Нижнем, там прошли мое детство и юность, наверное, поэтому я очень люблю Волгу. Вот посмотрите, как она течет, пересекая тысячеверстные пространства нашей и богатой, и нищей России. — Она помолчала, медленно ведя острием указки по карте. — Реки всегда были первыми дорогами людей, по ним передвигались путешественники, труженики и завоеватели. На берегах рек возникали первые города, возводились первые крепости. Так было и на Волге. Вот заложенные татарами города Казань и Астрахань, вот русские крепости Симбирск и Свияжск. Позднее, с развитием капитализма, возникли промышленные города. В историческом плане Волга интересна нам с вами как арена первых народно-освободительных войн Разина и Пугачева, войн, как вы знаете, неудачных. Вот здесь, в Симбирске, было разбито войско Стеньки Разина; полки князя Барятинского оказались лучше вооружены и более многочисленны, чем ватаги Степана. Чего хотел добиться Степан Разин? Он хотел, чтобы простой народ стал свободен, чтобы его не били в тысячи кнутов, не пили из него кровь в тысячи глоток. Но Стеньке не удалось добиться победы. Его схватили, отвезли в Москву и там, на Красной площади, четвертовали. Четвертовать — это значит: сначала отрубить руки, потом ноги, потом голову. А Стенькиных ватажников, взятых в плен, всех повесили, — тогда тоже вешали много. Виселицы вытянулись по берегу Волги, возле Симбирска, на несколько верст. А десятки виселиц установили на плотах. И плоты эти пустили плыть по течению Волги, чтобы пугать тех, кто еще вздумает бороться за свободу. Стенькиных ватажников вешали не за шею, как вешают теперь, а крюком за ребро. Представьте себе: мирная, красивая река, и по ней плывут плоты с висельниками, провожаемые тучами воронья. Страшно? Да, пожалуй, это многих могло испугать. Но ведь человека, по-настоящему мечтающего о свободе, нельзя запугать видом виселиц и страхом смерти. Правда? Поэтому прошло около века, и Емельян Пугачев снова поднял народ на войну, обещая крепостным свободу. Кстати: они были земляками, Разин и Пугачев, оба из станицы Зимовейской, что на Дону. Пугачевское войско было разбито под Казанью, самого его взяли живым и в клетке, как зверя, отвезли в Москву и там отрубили ему голову. Но и это не значило, что народ перестал мечтать о свободе. Понятно я говорю, друзья?

Зал вздохнул, как один человек: «Понятно!» Григорий оглянулся: блестящие глаза, вытянутые шеи, полуоткрытые рты — слушали жадно, затаив дыхание; видимо, подтекст того, что говорилось, понимали почти все.

Подняв свободную руку, Невзорова поправила выбившуюся из-под шапочки каштановую прядку.

— В чем же причины народных восстаний, происходивших когда-то на берегах изучаемой нами Волги? — спросила она, легонько постукивая указкой по ладони левой руки. — Наверно, многие из вас знают слова Некрасова: «О Волга, колыбель моя! Любил ли кто тебя, как я?» Помните? А дальше там есть такие строчки: «И долго, долго я стоял на берегу родной реки и первый раз ее назвал рекою рабства и тоски». Вспомнили? Рабство и есть первая и основная причина восстаний. Правда, Некрасов говорил не о бастующих сейчас ткачах Иваново-Вознесенска и не о рабочих Сормова — промышленного пролетариата в его время было значительно меньше, — он говорил о бурлаках. Бурлаки тянули и до сих пор тянут груженые баржи вверх по течению Волги, «встречь воды», как говорят в народе. Это нечеловеческий, предельно изнуряющий труд. Вы стоите у своих станков и верстаков по одиннадцать часов в день, столько же, сколько стояли до пятого года. Бурлаки работали, пожалуй, еще больше вас и зарабатывали только на кусок хлеба, как и вы. А по берегам Волги прозябали десятки и сотни тысяч крестьян, превращенных законом в рабов. Вот здесь, на берегах Волги, — Невзорова повернулась к карте и прикоснулась указкой, — вот здесь жили и живут малые народы или, как их у нас называют, «инородцы»: татары, мордва, чуваши, и если ваши семьи голодают, то семьи этих так называемых инородцев буквально умирают с голоду. Вот поэтому, когда войска Разина и Пугачева шли, двигаясь от города к городу, от села к селу, с ними уходили все, кто мечтал о свободе, кому уже невозможно стало терпеть нужду и произвол.

Невзорова мельком глянула на крошечные часики, висевшие на цепочке у нее на груди, и повернулась лицом к залу:

— Но это прошлое, это история. А теперь давайте посмотрим, как живет Волга сейчас, что происходит в ее промышленных городах — в Нижнем, Самаре, Саратове, — как развивается на реке пароходство, какие прибыли выжимают из современных бурлаков пароходные товарищества «Самолет», «Лебедь», «Кавказ и Меркурий»…