'Я'

— Но ведь основная масса преследователей не пострадает, — вступил в разговор штурман, — одиночная черная дыра, как и одиночная нейтронная звезда или же белый карлик, — вообще говоря, любая одиночная звезда без массивных планет или же без звезды-спутника обладает достаточно стабильным распределением массы и энергии в пространстве и это распределение можно легко узнать из давно уже сделанных и проверенных звездных карт. Одиночный космический объект нам не подходит, — подытожил он. — Нам нужен периодический процесс, желательно не взрывного характера, а такие процессы идут у двойных звезд.

— А что, — обдумав эту мысль, сказал я, — если рассмотреть рентгеновский пульсар? Это система, состоящая из двух звезд, в которой идет процесс обмена массой, и плазма с обычной звезды перетекает на нейтронную, но непосредственно на звезду вещество не попадает, так как этому препятствует очень сильное магнитное поле нейтронной звезды. В дальнейшем плазма получает возможность поступать в магнитосферу и по силовым линиям скатывается на магнитные полюса звезды. Там вещество ударяется о твердую поверхность нейтронной звезды со скоростью, достигающей одной трети скорости света и разогревается до температуры в несколько миллиардов градусов, в результате чего звезда излучает с обоих магнитных полюсов два потока рентгеновских лучей, которые вращаются вместе со звездой, как два гигантских прожектора. В непосредственной близости от такого монстра нам делать нечего, тем более, учитывая его исполинское магнитное поле, а вот чуть дальше от него мы получим то, что хотим: период вращения пучков излучения обычно составляет более ста секунд, а это значит, что каждые несколько минут распределение вещества и энергии в системе будет резко меняться — как гигантской метлой пульсар сотрет все следы нашего прыжка, а если мы еще и выстрелим перед ним — тогда ищи-свищи ветра в поле!

— Отличная мысль! — одобрил второй пилот, а потом на мгновение глянув на свои приборы, продолжил, — и главное для нас — это не попасть в пучок излучения.

— А что, если вместо рентгеновского пульсара рассмотреть рентгеновский барстер? — предложил первый пилот. — И пусть в нем идут взрывные процессы, но он, по моему мнению, не настолько опасен как пульсар, который мне совсем не нравится: пульсар вращается исключительно быстро, притом что его светимость может быть как у тысяч и даже сотен тысяч Солнц — малейшая ошибка или же неточность — и всем конец — звездолет разорвет на куски!

У барстера же напряженность магнитного поля в десятки тысяч раз меньше, чем у рентгеновского пульсара, поэтому процесс обмена массой в такой двойной системе протекает аналогично процессам, в результате который взрываются новые звезды, только вместо белого карлика там находится нейтронная звезда: то же самое вещество, та же самая плазма с нормальной звезды — с обычного с красного карлика — постепенно перетекает на нейтронную. Когда температура и плотность гелия на поверхности звезды достигнут определенных критических значений, тогда произойдет термоядерный взрыв. Время между взрывами новых звезд велико, достигая сотен лет, а в данном случае период равен нескольким часам: все дело в том, что площадь поверхности нейтронной звезды в миллион раз меньше площади поверхности белого карлика, поэтому температура и плотность, необходимые для термоядерного взрыва в этом случае достигаются гораздо раньше, и сам взрыв получается гораздо слабее — со светимостью примерно в несколько десятков тысяч Солнц. Нам нужно просто рассчитать минимальное расстояние, меньше которого к двойной приближаться нельзя, — и все будет в порядке: как и рентгеновский пульсар, вспышка барстера вычистит космос ото всех следов нашего пребывания, дав нам возможность спокойно прыгнуть и оторваться от преследования.

— Итак, мы нашли еще и барстеры. Поздравляю, — похвалил их я. — Первый и второй пилоты, выполните необходимые расчеты, а мы со штурманом тем временем поищем такие объекты в районе боевых действий, — приказал я.