«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой»

— Мы получили компрессор из Германии — но такой системы и, в таком состоянии, что нам пришлось его больше чинить, чем на нем работать… Вы, что? Издеваетесь? Сколько можно терпеть такое отношение, я спрашиваю⁈

Только и остаётся, что отвечать:

— Маркс терпел и нам велел!

Взяв «проблемы на карандаш», посетил здесь же посёлок педологов — уже возведённый из быстросборных домиков. Поговорил с Фридрихом и Екатериной Залкиндт, бывшей в девичестве Олейниковой, послушал писк первых младенцев рождённых по проекту «Поколение Next», поугорал над данными им 'революционным именам (Марлены — в честь Маркса и Ленина, Октябрины — в честь революции, Эвиры — напоминание об эпохе войн и революций и даже, Ледавы — в честь Льва Давидовича Троцкого и Либкнехтины — в память о германском коммунистическом вожде Карле Либкнехте) и, со счастливой улыбкой на лице поехал дальше.

Посёлок вермикологов был практически пуст — большая часть учёных уехала в Чуйскую долину за одноимённым дождевым червём, но работы шли. Рабочие с весёлыми матерками вручную перелопачивали кучи компоста, где копошились и размножались прожорливые «маньчжурцы» — черви, привезённые в прошлом году с Дальнего Востока.

В думах, как механизировать этот процесс, проехав через поля Подхоза — зеленеющих дружными рядами картофельных кустов, я наконец приехал в «Особое проектно-техническое бюро № 007» (ОПТБ-007), при Ульяновском исправительно-трудовом лагере.

Побывав в Опытно-экспериментальном цехе и посетив рядконструкторских бюро — в первую очередь Архитектурно-строительный, я затем у себя в кабинете, выслушивая доклад своего «второго я» — зэка Краснощёкова, сообщающего мне, что Богданов не приедет — получив новое назначение в ВСНХ, обратил внимание на его кислый вид:

— Ну не приедет Александр Александрович — да и Маркс с ним! Жили же как-то без него и его «теологии» и, дальше жить будем — пока не помрём. Или, ещё что-то случилось что, Александр Михайлович?

Однако, во рту стало горько.

— Да уж, случилось, Серафим Фёдорович… Забирают меня от Вас!

Это было так неожиданно — как ушат колодезной воды за шиворот и я растерялся:

— Час от часу не легче… Куда забирают и кто?

— Назад в Лефортово, а вот кто…

Недоумённо разведя руками:

— … Даже, не решаюсь предположить.

Так, так, так…

Случайность, или чья-то целенаправленный замысел?

Если знающий все мои дела-делишки и планы Краснощёков выйдет из-под моего «колпака» — это может иметь самые непредсказуемые последствия для меня и моей «империи».

Этого допустить никак нельзя!

Лихорадочно соображаю:

— Какие меры были предприняты Вами лично?

— Сперва я через Начальника лагеря, в ответ на запрос отправил уведомление об невозможности этапа в связи с состоянием здоровья. Затем, через Брайзе и его юридическую контору «Красная справедливость» — прошение об амнистии к следующей годовщине Октября.

— Каковы шанцы на последнюю? Что Иосиф Соломонович обещает?

Довольно кисло:

— Ничего не обещает — всё зависит от «кремлёвских» и их тайных помыслов… А они только Марсу известны.

— Друзьям, приятелям и просто знакомым писали?

— В первую очередь. Но пока никакого ответа нет.

— Сколько сможете продержаться «на больничном»?

— Да, хоть всю жизнь! Лишь бы какая-нибудь сволочь — комиссию с поверкой не прислала.

Поразмыслив, подытоживаю:

— Ну, что ж… Будем — надеяться на лучшее, но готовится к худшему. Вы, Александр Михайлович — «на лыжах» бегать умеете?

Недоумевая, таращится:

— В каком смысле «на лыжах»? Лето же на дворе⁈

— Хахаха! Это я так — иносказательно.

В крайнем случае устрою Краснощёкову побег, сделаю ему новые документы, выдумаю биографию и спрячу его где-нибудь в Выксе у Дыренкова.

Напоследок побывав в неподалёку от Ульяновского ИТЛ расположенного Центр изучения способностей человека «Осознание-Икс», узнав как там идут дела у четы Сифаровых Володи и Нины. Послушав, как щёлкает прообраз релейной электронно-вычислительной машины и, познакомившись с вновь прибывшими «учёнными идиотами» и их уникальными способностями, поехал в Ульяновск.

* * *

В первом же подразделении моей промышленной «империи» — фармацевтической артели «Красный активист», меня ждал новый удар судьбы.

В прошлом году я перевербовал прибывшего из Германии химика-технолога Фрица Ратценбергера — по чьё-то бюрократической халатности направленного в Ульяновскую ВТК к Макаренко, где требовались лишь технологи-приборостроители или хотя бы механики.

Приставив к нему ученика местного аптекаря Артёма Засыпкина — очень способного парнишку, я поручил «изобрести» сульфаниламид со стрептоцидом вкупе. Тот, сперва взбрыкивал — мол, какое там лекарство может получиться из обыкновенного красителя?

Однако, пробурчав нечто вроде «любой каприз — за ваши деньги», с присущим немецким прилежанием — взялся за это «дохлое дело», всё более и более им увлекаясь. На мои вопросы об успехах, он сперва со скрытым ехидством — отрицал саму возможность получения положительного результата, затем стал как-то подозрительно отмалчиваться.