Я — «Берёза», как слышите меня?..

На следующий день погиб Евгений Иванов — комэск первой эскадрильи. Сгорели над целью летчики Синяков и Таранчиев. Тяжело ранило Петра Гонтаренко. На изрешеченном самолете прилетела Тамара Константинова. И тогда командир дивизии, полковник Федор Хатминский, вызвал Константинову в штаб и сказал:

— У меня есть семья, жена и двое детей — две девочки. Они живут в Ленинграде. Давайте отправим к ним вашу дочь. Не беспокойтесь, ей там будет хорошо. Я списался с женой, договорился, нужно только ваше согласие.

— Спасибо, товарищ полковник, но я не могу этого сделать не могу обременять вас, вашу семью.

— А что будет с дочкой, если погибнешь?

— Я об этом не думала. Вернее, не о том, что будет с дочкой, а о том, что погибну.

— Ты права. Никто из летчиков, идя на боевое задание, не думает о смерти. Но никто из нас — и ты, и я в том числе — не застрахованы…

Тамара продолжала летать на боевые задания, а Верочка бегать, как ни в чем не бывало, на аэродроме, среди технического состава.

В одном из вылетов во время атаки танков группа штурмовиков попала под интенсивный зенитный огонь. Константинова ощутила удар в мотор самолета, вслед за этим увидела изморозь на стеклах фонаря и почувствовала характерный запах гари от прямого попадания в мотор. Тяга мотора падала, и самолет стал терять высоту. А под крылом — буераки, овраги, бой… Летчица пробовала менять обороты, включала форсаж, чтобы восстановить устойчивую работу мотора, но это ей не удавалось. Товарищи продолжали атаковать цель, а она, выйдя из строя, развернула штурмовик на восток.

Летит, а на земле все еще вражеская техника и бьют по ее штурмовику из всего, что только можно поднять в небо. Правда, двигатель периодически развивал полные обороты. Самолет тогда разгонял скорость и набирал высоту, а спустя некоторое время, опять снижался. Откуда ни возьмись, появились фашистские ястребы и атаковали его с двух сторон! Когда немцы проскочили вперед, Тамара ударила по ним из всего оружия, какое было на Ил-2. Один «мессер» задымил, а второго и еще одну пару отогнали наши истребители.

Совсем немного не долетела Константинова до своего аэродрома. Села она на ровное поле, окруженное вековыми деревьями. При осмотре оказалось, что у штурмовика полностью перебита водяная труба, ведущая к радиатору. Все это время мотор тянул, охлаждаясь, по существу, только маслом. На второй день после этого вылета Тамара улетела на По-2 с дочкой в Калинин. Отвезла ее к матери. Там она узнала радостную весть — брату Владимиру 13 апреля 1944 года присвоено воинское звание Героя Советского Союза.

Тамара Федоровна Константинова Героем стала в июне 1945 года. Брат и сестра боевые летчики, оба многократно вступали в смертельные схватки с врагом в воздухе. Тамара — на штурмовике Ил-2, а Владимир Федорович — на По-2 в ночном легкобомбардировочном полку.

Тит Кириллович

Полеты, полеты… Все уже измотались, а передышки не было. Редели ряды штурмовиков. Погода частенько портилась, облачность прижимала к земле, машины возвращались после боевых вылетов буквально изрешеченными, и техники едва успевали их латать.

Мы продолжали летать на Косу Чушка, Голубую линию — совершали налеты на аэродромы, железнодорожные узлы, эшелоны с техникой и живой силой противника. Штурмовали и бомбили так же корабли противника в Черном море. Такая работа требовала тщательной подготовки, и мы старательно готовились к каждому заданию.

В один из боевых дней в ожидании приказа на вылет пилоты, улегшись «солнышком» — в круг, голова к голове, — приготовились по очереди рассказывать смешные истории. Если выходило не смешно, то незадачливый автор получал щелчок по лбу (своего рода психологическая разрядка). От безделья всем захотелось есть, а обед запаздывал, так что наши взоры направились на дорогу, в станицу, откуда девушки из БАО (батальон аэродромного обслуживания) должны были привезти нам обед.

— Везут, везут! — радостно закричал Вася Костеров, богатырского сложения москвич, первым заметивший батальонную полуторку. Но в это же самое время прибежал посыльный с КП и объявил:

— Боевой расчет, к командиру полка!

Забыв о еде, все бросились к штабной землянке.

Подполковник Козин — в гимнастерке, при орденах, без головного убора стоял у стола. Светло-русые волнистые волосы его лежали волосок к волоску, и казалось, будто он только что из парикмахерской: легкий ветерок в нашу сторону доносил запах тройного одеколона. На этот раз его заветная трубка лежала на пепельнице — расплющенной гильзе от снаряда. И Михаил Николаевич не спеша принялся объяснять нам предстоящую боевую задачу:

— На станции Салын, на Керченском полуострове, скопилось много эшелонов с техникой и живой силой противника. Ваша задача нанести бомбовый удар и штурмовку эшелонов, с тем чтобы гитлеровцы не успели перебросить их на Тамань, через Керченский пролив. Ведущим назначаю летчика Усова. Маршрут вашего полета давайте продумаем и проложим вместе. Мне кажется, идти надо бреющим над Азовским морем, выскочить на станцию внезапно и нанести удар…