Я без ума от французов (СИ)

– А я хотел сказать, что у тебя действительно красивые ноги. И зубы. И косточки вот здесь, – почти серьезно говорит Тиерсен, проводя пальцами над бедрами Цицеро. У него эти косточки не выпирают почти, не то что у самого Тиерсена, всего худого и жилистого, но прощупываются их округлые края, и Цицеро от этого щекотно, и Тиерсен об этом знает, потирая их большими пальцами. – Но раз тебя и так все устраивает, то пошевеливайся и иди собираться, нам пора ехать, – он садится и аккуратно спихивает Цицеро с себя. – Надо будет пошить тебе потом нормальный костюм, но пока съездим в “Галери Лафайет”, там наверняка найдется что-нибудь достаточно приличное. У тебя когда-нибудь был секс в кабинке для переодевания? – спрашивает он совсем без перехода, вставая с дивана, и берет со столика свою чашку с чаем, отпивая.

– М-м… – Цицеро поднимает миску с головы, задумчиво качнувшись. – Один раз, Тиерсен.

Тиерсен от неожиданности сплевывает чай обратно в чашку.

– Ты мастерски испортил весь мой заготовленный ответ. И чего еще я о тебе не знаю? – он спрашивает с шутливым возмущением.

– У милого Цицеро есть много сюрпризов для Тиерсена, – маленький итальянец улыбается и довольно вытягивает ноги, поглаживая колени. – Но в тот раз было хорошо, так что Цицеро не против повторить!

– Хорошо? Она была красивой? – Тиерсен тоже спрашивает с улыбкой, он даже на секунду не ревнует к этому прошлому, но в нем просыпается какой-то легкий, игривый дух соперничества.

– Очень, – Цицеро задумывается на секунду, но отвечает уверенно, дергая краями губ. – Бархатная занавеска, высокое зеркало и такой удобный пуфик! Это была самая красивая кабинка для переодевания, которую Цицеро видел! – он радостно смеется. – Недаром в том магазине были ужасные цены. Та женщина бросила Цицеро прямо там, со спущенными штанами и пятном от пощечины, еще и туфлей запустила по самому хрупкому, – он жалостливо потирает себя между ног, явно напрашиваясь на сочувствие Тиерсена.

– Нет, меня, конечно, тоже оригинально бросали, но здесь я даже боюсь предположить, что ты такое сделал, чтобы она так поступила, – Тиерсен с искренним любопытством смотрит на него, снова отпивая чай.

– Ну, может быть, Цицеро не стоило говорить о том, что он не собирается покупать для нее новое платье, сразу после того, как он спустил ей на старое? – маленький итальянец хихикает и покусывает губу, с удовольствием вспоминая об этом.

– Ах ты, маленький сукин сын, – Тиерсен смеется и тянется, растрепывая волосы Цицеро.

– Но это того стоило! – тот хохочет и поднимается, собирая и запихивая в рот оставшиеся орешки.

– Хорошо, что я сам могу купить себе платье. Ну, то есть, не платье, а… Ладно, одевайся и поедем, – Тиерсен потягивает чай и задумчиво добавляет, когда Цицеро уже выходит из комнаты: – Надеюсь, мы сегодня тоже найдем удобный пуфик.

Тиерсен останавливает машину около старого двухэтажного здания частного клуба и с предвкушающей улыбкой смотрит на Цицеро, потянувшись поправить ему шейный платок.

– Ну все, мы закончим с этим сегодня. Есть последние пожелания?

– Сделай это хорошо, Тиер-рсен, – Цицеро на секунду накрывает его пальцы своими. Ему немного грустно, что он не увидит, как умрет Лефруа, но они все равно собираются хорошо поиграть сегодня.

– Я купил хорошего вина, откроем, когда вернемся домой. А утром заберем у Селестина деньги и поедем в Орийак. Кстати, ты уже придумал, на что потратишь свою часть? – Цицеро так серьезно задумывается, что Тиерсен тихо смеется. – Я думаю на Рождество съездить куда-нибудь покататься на горных лыжах, что скажешь?

– Тогда все решено: Цицеро придется потратить кучу денег на теплые вещи, – маленький итальянец смешливо щурится и с удовольствием принимает короткий поцелуй, и бородка, которую Тиерсен отрастил за последнюю неделю, мягко щекочет его кожу.