Я без ума от французов (СИ)

– В нашей семье все умеют обращаться с оружием, – говорит Приска, слегка задирая нос. – Семейная традиция. У каждого есть что-нибудь, чем можно убить. И, кажется, ты, Лиз, только что нашла свое оружие, – она кладет подрагивающую руку на плечо Элизабет. Ту тоже легонько потряхивает от адреналина.

– Ну нет, я хочу и остальное попробовать, – Элизабет старается быть спокойной, прижимаясь к сестре, и фыркает, крепко держа нож в мокрых от крови пальцах.

– Господи, теперь у нас восемь трупов, которые нужно куда-то деть… – Альвдис вздыхает, оглядывая гостиную. – Приска, извини, но можно будет взять твою машину?

– А мне потом объясняться в сервисе, откуда там пятна крови? – Приска возмущенно поднимает бровь.

– Мы аккуратно…

– Так, стоп, – Лодмунд перебивает их всех. – Альв, – он шагает вперед, и кровь хлюпает под его сапогами. Он берет лицо Альвдис в ладони, не давая отвернуться, и резко прижимается ртом к ее плотно сжатым губам.

– Ладно, – Приска закатывает глаза, – это, судя по всему, надолго, так что мы пойдем искать вино, – она тянет Элизабет за собой и деловито выходит из гостиной.

– Лод, – Альвдис с силой отстраняет Лодмунда. – Я не понимаю.

– Я ничего не понимаю уже много лет, – тихо говорит он, не отпуская ее. – Прости меня, – он целует ее коротко в щеки, в скулы, в волосы. – Прости. Знаешь, видимо, все мироздание против того, чтобы я жил так, как хочу. Я пытаюсь, но ничего не получается. И каждая попытка начать все с начала оборачивается тем, что мы с тобой стоим посреди трупов, и я прошу у тебя прощения. Альвдис… Послушай меня. Я должен тебе кое-что рассказать, давно должен был. Очень длинную историю. И если твое открытое и милосердное сердце сможет простить меня после этого… Видимо, мне придется остаться здесь и смириться со всем, что тут происходит. Потому что иначе на нас опять свалится кто-нибудь, кто будет угрожать тебе и кого придется убить. Но, знаешь, если в твоем сердце нашлось место любви к двум сумасшедшим, может быть, оно примет и еще одного? – он прислоняется своим лбом к ее, и Альвдис ничего не понимает. Но она готова понять. Пусть это будет и очень длинная история, невероятная и совершенно безумная. Но, в конце концов, у каждого из них есть длинная история, которую не рассказывают обычно никогда и никому. В этот дом приходят люди только со странным, неправильным и изуродованным прошлым. И он – их Убежище. Убежище от властей и полиции, Убежище от своих ошибок и старых страхов, Убежище от мучений и одиночества. И именно поэтому он стоит того, чтобы его защищать.

* Приска напевает очень вольную переделку известной французской народной песни “Au clair de la lune”.

========== XV. ==========

– Кстати, вилла Лефруа совсем рядом с Флоренцией. А учитывая, что у нас хреново с наличными, надеюсь, ты понимаешь, к чему я клоню, – Тиерсен бросает короткий взгляд на карту.

– У тебя же есть деньги на счетах, – Мария тоже вглядывается в карту, но не с любопытством.

– Вот именно, что на счетах, – Тиерсен вздыхает. Его не слишком удивляет неосведомленность Марии в этих вопросах: наверное, когда ты бессмертное существо, живущее обычно за пределами физического мира, тебе не до того, чтобы разбираться, как работает человеческая финансовая система. – Чтобы их получить, нужен нормальный паспорт или хотя бы чековая книжка. А я не настолько дурак, чтобы выезжать на убийство с бумагами, на которых есть мое настоящее имя. Зато настолько, чтобы не подумать об этом перед тем, как ехать в другую страну. Да что же я такой дурак? – он морщится.

– Сделанное сделано, – Мария пожимает плечами. – Времени возвращаться у нас нет.

– Поэтому я и радуюсь, что мы будем во Флоренции. У меня там были друзья, кто-нибудь наверняка согласится меня приютить. Нет, конечно, это не слишком умно, но с такими ценами на бензин остается либо это, либо жить прямо в машине и предпочтительно не есть. И не курить, – Тиерсен с сожалением заглядывает в пачку – в ней осталось всего две сигареты.

– Не самый плохой повод избавиться от вредной привычки, – Мария поднимает уголки губ. – Нет, Тиерсен, я понимаю, что твое тело нуждается в отдыхе и пище. И даже в никотине, если это поможет тебе выполнить твою работу без лишних неудобств.

– Тогда решено – отправляемся во Флоренцию и проходимся по местам боевой славы, – Тиерсен тихо смеется. – Главное, сначала навестить тех, с кем я не спал – я все-таки рассчитываю отдать потом деньги, а не расплачиваться натурой.

Мария с легкой улыбкой поднимает взгляд и откидывается на спинку сиденья. Определенно, она стала выглядеть намного более живой. И когда Тиерсен откидывает крышу, то прохладный ветер как будто совсем по-настоящему треплет длинные волосы Марии и ее платок. И Тиерсен думает, что ей даже пошли бы темные очки от легкого ноябрьского солнца – в них она бы была похожа на какую-нибудь американскую актрису. Мария поворачивается, смотря на него с легким укором – Тиерсен уже понял, что она не знает его мыслей, но может заметить его взгляд и прочесть их примерное направление. И он смеется: