Я без ума от французов (СИ)

– У меня находятся дела, – Мария улыбается и ложится рядом с Тиерсеном. – Но сегодня я буду с тобой и займусь твоими воспоминаниями, если ты позволишь. Из той жизни и из этой – теми, что мне доступны. Может быть, я все-таки пропустила что-нибудь, что мешает тебе вспомнить.

– Да пожалуйста, – Тиерсен смотрит в ее темные, сочные глаза и никак не может понять все свои ощущения от того, что эта неземная женщина лежит напротив, подложив узкую ладонь под впалую щеку, и смотрит на него бесстрастно, изредка моргая. Но он просто выдыхает и расслабляет тело, смыкая веки. Ему нужно хорошо выспаться.

Тиерсен осознает себя в месте, которого не видел раньше. Ни в реальности, ни во снах. Но мозгов на то, чтобы сообразить, что это город, причем современный город, ему хватает. Тиерсен глубоко вдыхает болезненно свежий воздух – с запахом, со вкусом морской воды – и оглядывается. Он стоит на набережной, и рыбацкие суда в доках недалеко легко покачиваются на тихих волнах, все припорошенные снегом.

– Что это за место? – Тиерсен спрашивает у Марии, которая, наклонившись, касается ладонью камня.

– Я не знаю, – она поднимает голову и кутается в платок, хотя ей и наверняка опять не холодно. По крайней мере, она спокойно касается холодного камня босыми серыми ступнями. – И я не хотела тебя беспокоить. Но я перебирала твои воспоминания, из этой жизни – четкие, и из той – смазанные пятнами. И нашла это. Оно должно быть воспоминанием этой жизни, но я не вижу его связи ни с чем другим. Ничего о том, как ты приезжал сюда, что здесь делал. Только сам город.

– А я и не приезжал, – Тиерсен щурится, вглядываясь в очертания города. Верхушки высоких зданий скрывает легкий белесый туман, свойственный холодным французским зимам. – Я вообще это место первый раз вижу.

– Но оно было в открытых мне воспоминаниях. Одно, резкой вспышкой, и ничего больше, связанного с ним. Попробуй вспомнить, что это за место, Тиерсен.

– Понятия не имею, – Тиерсен шумно выдыхает. – Может быть, я видел его по телевизору или в газете. Или был совершенно в хлам, когда мы проезжали здесь. Или мама возила меня сюда совсем маленьким.

– Странно. Но оно как будто вырвано. У него нет прошлого и нет будущего, – Мария пожимает плечами, тоже с интересом вглядываясь в город.

– А какое может быть прошлое у журнального разворота, например? – Тиерсен не видит никакого повода отвлекать его от заслуженного отдыха и слишком акцентировать на всем этом внимание. – Но ладно, если ты считаешь, что это важно, мы ведь можем сходить в город и посмотреть, что там есть. И если ничего нет – то это точно какая-нибудь туристическая реклама. Типа: приезжайте в наш… эм-м… – он оглядывается, – унылый и депрессивный городок, и вы получите незабываемые впечатления, гуляя по заброшенным улицам и наслаждаясь рыбной вонью, если не замерзнете нахрен, – он оборачивается, но Мария его не дослушивает, направляясь к лестнице, ведущей вниз. – Эй, да постой ты, – Тиерсен торопливо идет за ней. Он отмечает, что его одежда в этот раз не изменилась сильно, это просто какие-то сапоги, брюки и пальто, но ему сложно долго сосредотачиваться на этом во сне, и он оставляет запоминание деталей Марии.

Они идут по пустым улицам, но обычные мелочи, вроде висящего белья или валяющегося мусора, смазываются, не остаются в голове у Тиерсена. А, может быть, здесь этого и нет, и они видят город абсолютно чистым, таким, каким он мог бы быть, если бы люди построили его и покинули сразу же после.

– Мы идем куда-то конкретно? – спрашивает Тиерсен, когда замечает, как Мария почти принюхивается перед каждым новым поворотом.

– Да, – она даже не оборачивается. – Я чувствую энергию здесь. Не могу сказать, от чего, но чувствую. Может быть, это твои воспоминания, может быть, энергия самого этого места. Во сне она не так ярка, а в жизни должна просто полыхать.

– Очень увлекательно, – Тиерсен тоже пытается что-то почувствовать, но ощущает только, как начинают легко и пульсирующе побаливать виски. – А то, что у меня голова болит, как-то с этим связано?

– Скорее всего, – Мария останавливается на секунду. – В этой боли есть ритм?

– Да, – Тиерсен выдыхает, и ему кажется, что воздух теперь легонько вибрирует. И это странно. Но Мария не отвечает, снова направляясь вперед.

Тиерсен чувствует вибрацию тем сильнее, чем ближе они подходят к центру города. Кажется, что даже мостовая под ногами начинает подрагивать, и картинка легонько плывет перед глазами. Виски пульсируют уже очень чувствительно, и какие-то колебания проходят через всю голову, отдаваясь болью даже в позвоночнике. Но Мария наконец останавливается на широкой улице, ведущей к открытой площади. Тиерсен быстро догоняет ее, чувствуя не усталость, но какое-то очень сильное напряжение.

– Полагаю, если мы выйдем туда, меня вообще разорвет от этой энергии, да? – он вглядывается в серый, холодный пейзаж, очерчивая взглядом контуры старой церкви посреди площади.