Я без ума от французов (СИ)

– Ты не видишь сути, Тиерсен, – Мария быстро снова становится спокойной. – Это то место, о котором ты не можешь помнить, потому что никогда здесь не был. Но здесь ты сможешь вспомнить. Ты сможешь понять.

– Но я ничего не помню, – Тиерсен пожимает плечами.

– В реальности, мой милый Тиерсен. Если мы найдем это место в реальности… – Мария даже как-то необычно теряется. – Я не знаю, что произойдет. Я не могу тебе ничего обещать.

– Ты хочешь сказать… что отсюда можно, например, попасть в твой мир?

– Нет, – Мария качает головой. – Моего мира больше нет. Но это место является отражением. А все отражения связываются и сплетаются так же, как и раньше. Ты, Цицеро, твое оружие, встреченные вами дети, ваш дом, ваша машина, записанные вами правила – все это является отражением прошлого. И здесь… кажется, последнее. Ты знаешь, что каждое из отражений все больше связывало тебя с тем путем, которому ты принадлежал раньше. И здесь мы сможем соединить пути настолько, насколько возможно. И дальше… будет легче, – ее тон, увлеченный, становится мягче на последних словах, и она ласково кладет ладонь на локоть Тиерсена. Но тот высвобождается аккуратно, подходя к краю крыши.

– Скажи мне, – он думает немного, формулируя мысль. – А у меня вообще когда-нибудь был выбор? Я хоть когда-то мог поступить по-своему, так, как этого хотел? Не идти по твоему пути, отказаться от всего этого, жить так, как хочется мне?

– Мой ответ что-нибудь изменит? – Мария подходит ближе и аккуратно обнимает Тиерсена за талию.

– После всего того, во что я влип по самые яйца? – Тиерсен хмыкает. – Вряд ли. Но хотелось бы знать, был этот выбор или нет.

– Нет, – Мария отвечает после короткой паузы. – У тебя никогда не было выбора, Тиерсен, – она выдыхает в теплую шерсть его пальто, и ему становится немного холоднее, чем секунду назад. И даже заготовленная шутка не выходит, потому что ответа он ждал совсем другого.

– Просто отлично, – это все, что сейчас он может сказать.

– Ты можешь поспать, Тиерсен, – мягко говорит Мария. – Со сновидениями или без. Здесь я справлюсь дальше сама. Я запомнила город, теперь осталось только найти его. Так что до твоего пробуждения у меня будет много дел, – Тиерсен не отвечает ей, и она тихо вздыхает. – Нужно что-то, чтобы перейти в другой сон. Ты можешь попытаться проснуться. Или сосредоточиться на чем-нибудь еще.

– Или умереть, – говорит Тиерсен мрачно.

– Или умереть, – согласно повторяет Мария.

– Ладно, тогда отойди немного, – он прогоняет непроизвольную меланхолию, глядя с края крыши. – Тут высоко, по идее, я должен буду разбиться. И, надеюсь, дальше начнется какой-нибудь спокойный сон. И извини, но, надеюсь, без тебя, – Мария понимающе улыбается, когда Тиерсен шагает на парапет, без любопытства смотря вниз. – Ну, до встречи утром, – он закрывает глаза и падает, не испытывая никаких эмоций, кроме короткого давящего чувства в районе солнечного сплетения. Мягкий снег принимает его, и он фыркает, распахивая глаза и почти сразу выбираясь из огромного сугроба. Селестин, растрепанный, по уши закутанный в шарф, смеется, тоже сидя в снегу, и швыряет в Тиерсена снежком. И тот уворачивается, не анализируя это, не думая о том, что происходит. Он уже не помнит, где был только что, и его сон становится сном, нелогичным, расплывчатым, полным снега, омелы и падающих звезд, а не каким-то болезненным видением.

Мария подходит к краю крыши, с холодным интересом смотря на неаккуратно лежащее на асфальте тело с медленно растекающимся темным пятном вокруг головы.

– Даже его сны подчиняются логике, – она улыбается и тут же переводит взгляд на город, будто заметив в нем какое-то движение. Но все спокойно, и она возвращается к своим планам: осмотреть город как можно подробнее и заняться его поисками в реальности. Потому что с этим лучше поспешить: увы, даже в этом мире она все еще подчиняется времени.

Селестин и Цицеро приезжают во Флоренцию около десяти вечера, невозможно уставшие. Они периодически менялись за рулем, но недосып и большие, треморящие дозы кофе все равно сказываются. И Селестин чувствует, как его пошатывает, когда заходит в холл гостиницы в центре. Цицеро разбудил его, когда они приехали, и был полон решимости искать Тиерсена прямо сейчас, но Селестин даже слушать его не стал, с типично мотьерской жесткостью велев заткнуться и идти в гостиницу. И Цицеро явно не понравилось такое командование, но его тоже немного вело от напряжения, и, для приличия поворчав, он все-таки отправился за Селестином.