Я буду летать! Первая русская женщина-летчица Зинаида Кокорина

Конкретным поводом, заставившим меня подать рапорт о демобилизации, был инцидент, происшедший с комиссаром части, который, в моем присутствии заявил, что он никогда бы не решился полететь со мной. На что я, вспылив, сказала, что я такого труса не взяла бы на самолет. В результате его рапорта мне, впервые за всю мою службу в Красной Армии, был объявлен выговор за грубое отношение к Комиссару части, а я подала рапорт о демобилизации. Начальник ВВС РККА прислал мне телеграмму с предложением назначить преподавателем в любую Авиашколу по моему усмотрению, но я отказалась и была демобилизована по своему желанию.

Это было в мае 1929 года. За годы кадровой службы у меня не было ни одного нарушения, но не хотелось служить «исключением», зная, что вновь действует приказ, – закрывающий путь женщинам в летные школы. А женщина может летать!

Решение о демобилизации было, наверное, самым сложным в моей жизни. Шагом назад, когда на миг победу одержали далеко и накрепко запрятанные в душе женская слабость и неуверенность… Военный летчик, командир звена авиаэскадрильи принимает решение о демобилизации. Когда? Когда достигнута мечта… Когда преодолены такие препятствия… Когда закончена высшая Военная авиационная школа.? Это почти невозможно объяснить. Потому, что судьба первых почти всегда необычна? Потому, что запавший в душу оскорбительный диалог о том, что авиация – не женское дело, возникает слишком часто и унижает женское достоинство?

Расстаться можно было с армией. С небом – нельзя. Я стала думать о возможностях гражданской авиации. Появилась запись в трудовой книжке – инспектор ЦС ОСОВИАХИМА СССР. Впервые в мире в молодой стране советов существовала такая добровольная кузница авиационных кадров и мой опыт первой военной летчицы, что бы не говорили разные «спецы» вроде моего оппонента (а разговоры такого рода были не редкими и в других ситуациях), многое доказал и изменил в отношениях общества к гендерной политике молодого государства. Участие женщин стало своеобразным прорывом в различных сферах жизни.

Двадцатые-тридцатые годы многое изменили, должны были произойти перемены и в международных отношениях молодой страны Советов. Надежды на мировую революцию больше не было. Построение социализма в одной стране выдвинуло на первый план идею укрепления, защиты, активного строительства Армии этой первой в мире страны победившей революции. Оборонительный тезис стал главным в идеологической программе власти: «Готов к труду и обороне!» Сколько добровольных обществ содействия обороне страны возникало в больших и малых городах!

Они активно развивались, объединяясь, разрастаясь и молодея! ОСОВИАХИМ обрел среди них особую притягательность. Идея общественной подготовки авиационных кадров обрела массу поклонников среди молодежи. Активной формой подготовки кадров стали аэроклубы. Они создавались во многих городах.

Я пришла в Осовиахим сразу после демобилизации: авиаторы, имеющие педагогическое образование, были очень нужны. В январе 1930 года я была приглашена на должность инструктора Авиаотдела Осовиахима, затем переведена на должность старшего инспектора. Это была работа в авиации, но не на летном поле, а в служебном кабинете. Надо было привыкать к штатской одежде.

З. П. Кокорина, Осоавиахим, 1930 г.

Да, по существу это была работа чиновника – серьезная и ответственная, но она подарила мне встречи с замечательными людьми, сделала участницей больших, общественно значимых событий. Так, во время визита в Москву известного авиаконструктора – «летучего голландца» Фоккера – мне было поручено познакомить его с Москвой.

Помню, в связи с этим обстоятельством (по приказу из Наркомата) мне срочно сшили красивое модное платье, чтобы я достойно представляла Россию. Платье было бирюзового цвета, с декольте. Туфли я купила сама – лодочки, с семисантиметровыми каблуками. На более высокие не решилась, да и в этих ходить было непривычно: ноги накрепко усвоили устойчивость сапог. Но теперь мне вслед оборачивались мужчины – кажется, впервые в жизни. Это было приятно.

Я даже решилась было бросить курить, но, конечно, не смогла, только перешла на женские сигареты – ненадолго.

Мы были в Большом театре. Кажется, впервые в жизни я была в настоящем ресторане. Почтительное внимание, которым был окружен знаменитый авиаконструктор, в какой – то мере распространялось и на меня. Между нами установились дружеские отношения и на прощанье он подарил мне фотографию самолета своей модели с теплой надписью – автографом.

Были в этой работе и трагические потрясения. Такою была гибель стратостата «Осовиахим -1» 30 января 1934 года. Это был рекордный – первый в истории воздухоплавания зимний полет стратостата. Установлен новый рекорд высоты – 22 000 метра. Полет продолжался 7 ч. 04 мин.