Я буду первым (СИ)

В кухне появляется Платон. Почему-то без пылесоса.

— Тут тоже пылесосить? — догадывается без подсказок.

— Ага, — согласно киваю головой.

Он снял куртку и подвернул рукава серо-голубого пуловера. Почему я думаю, что у него красивые руки?

Он приходит обратно и включает агрегат. Тот гудит, а я наблюдаю за мужчиной. Хромов выглядит таким домашним, что мне приходит в голову дикая мысль, как это жить с ним под одной крышей.

Раздумывая над этим, приношу ведро с водой и швабру.

— Полы мыть не умею, — сразу предупреждает меня он.

— Я сама, — успокаиваю его, — Я же не зверь какой-то, так над тобой издеваться.

Теперь уже я работаю под его внимательным взором.

Закончив, осматриваю кухню. Результат мне нравится.

— Осталось вынести мусор, — подвожу итог.

Платону достается стул и мусорный пакет. Я беру пакет поменьше. Выходим на улицу, идем к контейнерам, избавляемся от остатков погрома.

Вот тут наступает неловкий момент. В квартиру надо бы вернуться одной. Но…

— Ты меня сейчас выпроводить собираешься? — не то спрашивает, не то утверждает Платон, — Так не пойдет. Я есть хочу зверски.

— У меня не столовая.

— Я тебе помогал.

— Ты сам все разнес.

— Лен, ну, правда! Что тебе, еды жалко?

— Платон, ты просто как, "пустите переночевать, а то очень кушать хочется".

Однако он направляется вместе со мной.

Что ж, мы в ответе за тех, кого приручили.

У меня в холодильнике плов, разогреваю его, выкладываю на тарелки, делаю овощную нарезку. Потом накрываю на стол. Платон, не дожидаясь приглашения, устраивается на стуле и принимается за еду. По тому, как ест, заметно, что проголодался. Конечно, работал ведь — и подметал, и пылесолил. Я тоже проголодалась. Доев, встаю, чтобы заварить чай. Вожусь с чайником, наливаю воды, закрываю его крышечкой.

Только собираюсь отойти, как по обе стороны от меня упираются в столешницу сильные руки, которыми я любовалась. Его дыхание щекочет мне шею.

Кажется, он рассчитывает еще на что-то. Придется снова поиграть в игру "обломинго".

Но теплые губы, прижавшиеся к моей коже, вызывают некотролируемую дрожь. А мужские руки берут меня в плен, притягивая к нему ближе некуда. Это волнует.

— Леночка! — шепчет он хрипло.

— Дзинь-динь! — вторит ему дверной звонок.

У меня за месяц столько гостей не было, как за последние 24 часа.

Глава 5

Я высвобождаюсь из рук Платона, который нехотя, но отстраняется от меня.

— Кого там черт еще принес?! — недовольно бормочет себе под нос.

Я в этот раз даже не смотрю в глазок. Я всегда рада гостям.

На пороге Давлатов собственной персоной. Появление его у меня — большая редкость.

Он не дает мне открыть рта.

— У тебя телефон сутки выключен. Дина извелась вся. У Верочки температура, а тебе не дозвонишься.

Я пытаюсь вспомнить, где вообще мой телефон. И понимаю, что скорее всего его возмущение справедливо.

Он звонит по телефону:

— Да, я у нее. В порядке она. Сейчас перезвонит, — успокаивает он маму.

Внутри меня скребется противное чувство вины. Я даже оправдаться не могу, потому что виновата.

— Лена… — начинает он и замолкает, не договорив.

— Ты-то что здесь делаешь? — это он уже адресует появившемуся из кухни Платону.

Давлатов никогда младшего Хромова не жаловал. Возможно, потому что у них много общего.

— В гости пришел, — невозмутимо отвечает тот.

Я перевожу взгляд с одного мужчины на другого. Они сверлят друг друга глазами. Надеюсь, эти драться не будут? Мы только закончили уборку.

— Лена, найди свой телефон и перезвони матери. Она волнуется.

Встревоженно оглядываюсь, направляясь в спальню.

Уже оттуда, поставив айфон на зарядку, слышу:

— Чай допил? Тогда собирайся. Куртка твоя вот и ботинки не забудь.

Это отчим обращается к Платону.

— Я уходить пока не планировал, — цедит он в ответ.

— А зря! Пора уже тебе.

Давлатов не особо заморачивается соблюдением приличий.

— Теперь что не так?! Она совершеннолетняя, — психует Хромов.

— И по-прежнему не для тебя.

Дальнейший разговор ускользает от моего внимания, потому что я дозваниваюсь маме.

— Лена! Слава Богу! Ты ушла в клуб и пропала. Ни на один мой звонок не ответила, — укоряет она меня.

Справедливо.

— Мам! Прости, я спала. Телефон разрядился и…, - оправдание, конечно, так себе.

Но другого у меня нет. Объяснять все ей не хочется. Я сама еще никак не могу разобраться.

— Лен, у тебя все хорошо? — теперь голос звучит обеспокоенно.

— Да, мам, — бодро вру я.

— А где Кирилл? — вдруг решает она поинтересоваться.

— Мам, я пойду мужа твоего провожу, — делаю вид, что не расслышала вопроса, — Попозже перезвоню.

В прихожей остался один Давлатов.

Ни куртки, ни обуви Платона нет.

— Твой гость ушел. Мне тоже пора.

Он исчезает также внезапно, как появился. А я остаюсь в недоумении.

Это что было сейчас вообще?

Вечером мне звонит Ирина, сопит в трубку, потом выдает:

— Лен, ты только сильно не кричи. Ладно? Я не могла ему отказать.

Она знакома с семейством Хромовых — родители дружат. А к Платону у нее вообще нездоровое отношение под названием — " он классный".