Я был капитаном Фицроем

Эскадра адмирала нагоняла беспомощно дрейфующий корабль Фицроя, но и она попала в полосу безветрия, мачты кораблей адмирала уже были видны на горизонте, и противники могли лишь наблюдать друг за другом в подзорные трубы, не в силах предпринять что-либо, пока ветер не наполнит паруса кораблей.

На душе у Фицроя было тревожно, он чувствовал опасность, как волк, преследуемый охотниками, но опасался он не за себя, ему было не привыкать принимать бой с превосходящими силами противника, впервые с тех пор, как взошел он палубу боевого корабля, на борту его присутствовало прекрасное, милое и нежное создание, его спасительница Мари. Он с ужасом думал о том, что станет с ней, если он вынужден будет принять бой, если грохот орудий, свист путь и рев ядер, взрывы и пожары ворвутся в жизнь этой несчастной девушки.

Капитан поместил ее в своей каюте, сам же перебрался к штурману Маклорену. Дениэль понимал, что Фицрой не мог оставить девушку в Англии, но присутствие ее на борту боевого корабля его удручало.

— Не нравится мне это все, — ворчал он, — женщина на корабле приносит несчастья, вот, ветер потеряли, каких еще неприятностей нам ждать?

— Но ты же понимаешь, не мог я оставить ее на берегу, когда станет ясно, что это она помогла мне бежать, ее не пощадят.

— Все это так, только не место женщине на военном корабле.

— Дойдем до островов, устроим ее, не будет же она с нами делить судьбу морских бродяг. Зайду к ней, посмотрю, как она.

— Кажется мне, что ты относишься к ней не только, как к спасительнице, прекрасная дама сразила морского бродягу?

— Ах, Дениэль, если бы я мог устроить свою судьбу иначе, вернуться в Англию, создать семью и вести жизнь добропорядочного джентльмена, то непременно предложил бы ей свою руку и сердце, но на родине меня ждет петля, а вечному скитальцу морей семья ни к чему. Мы расстанемся с ней, но только после того, как я буду уверен, что жизнь ее устроена.

Фицрой подошел к двери своей каюты и постучал, Мари подбежала к двери и открыла ее.

— Разрешите? — спросил Фицрой.

— Капитан просит разрешения войти в свою собственную каюту?

— Я отдал ее в Ваше распоряжение, мисс, и, как джентльмен, не могу ворваться к даме без ее разрешения.

— Тогда входите, капитан, я совсем заскучала одна, а на палубу выходить Вы мне запретили.

— Ну, не запретил, а не рекомендовал. То, что Вы на борту моего корабля, ни для кого не секрет, здесь Вас никто не обидит, я опасаюсь лишь того, что, если вдруг эскадра адмирала приблизится к нам на такое расстояние, когда в хорошую трубу можно различить людей на палубе, Вас могут заметить, а это нежелательно для Вас, да и для меня тоже.

— Нас преследует адмирал?

— Не стану скрывать, мисс, лорд Бэкон действительно преследует нас, мачты его кораблей видны на горизонте, но он, как и мы, попал в штиль и не может приблизиться к нам, как бы ему того ни хотелось.

— Скажите, капитан, корабли адмирала могут догнать нас?

— Все зависит от того, чьи паруса ветер наполнит раньше, и куда направит он свой полет. Но «Габриэла» самое быстроходное судно, и догнать нас адмиралу будет не так-то просто.

Двое суток над океаном висело полное безветрие, хоть мачты ногтями скреби (среди моряков существовало поверье, что нужно скрести ногтями мачту, чтобы вызвать ветер), но на третий день высоко в небе с северо-востока потянулись легкие перистые облака.

— Надвигается шторм, капитан, — поделился своими соображениями с Фицроем Даниель Маклорен, — ветер будет хороший, успеем уйти, но надо бы укрыться где-то, если не от эскадры, то от шторма.

Фицрой ткнул пальцем в развернутую на столе карту.

— Вот здесь, ближайший остров. Французский. Удобная бухта для стоянки, можно любой шторм переждать, да и вряд ли адмирал будет нас здесь искать. Тут принимают всех морских бродяг, губернатор взимает с пиратов дань, как и многие правители островов, покровительство разбойникам выгодно. Королевским эскадрам здесь не рады, думаю, лорд Бэкон не рискнет сунуться на этот остров.

— Только бы шторм не разыгрался, пока мы не доберемся до острова.

Вслед за перистыми облаками наплывали высококучевые, и за ними, к вечеру, наползли тяжелые, свинцово-мрачные тучи, подул норд-ост. Паруса наполнились, приняв ветер, и «Габриэла», рассекая волны, рванулась вперед. Мачты кораблей королевской эскадры уже не видны были на горизонте, затянутом низкими облаками, Фицрой не опасался погони, другая, не менее грозная опасность настигала корабль по пятам, шторм. Волны становились все выше и выше, «Габриэла» взлетала на гребень волны, и тут же проваливалась вниз, стена воды закрывала горизонт.