Я дала слово (СИ)

Я послушалась, но злобно сверкнула глазами на его усмешку.

— Приведем его в чувство. Он должен видеть все сам. Энервейт.

Фред застонал, приходя в себя. Затуманенным взором он обвел помещение. Вмиг очухавшись, Фред дернулся ко мне, но Крауч помешал ему.

— Не торопись, Фред. Думал, я не вижу, как ты смотрел на нее? Я ожидал твое предательство. А вот то, что ты работаешь на Отдел тайн, стало неприятным и проблемным сюрпризом. Но ничего, осталось совсем немного — и все получат по заслугам.

Крауч медленно подходил, выглядя наглее и увереннее в своей непогрешимости и ненаказуемости. Но вдруг низ живота охватила тянущая боль. Я согнулась пополам с тихим криком. Неужели это схватки? Мерлин, помоги! Нельзя, слишком рано.

— О, весьма кстати.

О чем он говорит? Нет! Он хочет забрать ребенка. Не позволю! Малыш, помоги маме, потерпи, прошу.

— Что происходит? Гермиона, почему ты до сих пор здесь? Я же просил тебя уйти.

Я не смогла сдержать поток слез. Какое отчаяние слышалось в голосе Фреда, какая мука. Прости. Умоляю. Я слишком сильно дорожу тобой, чтобы бросить тут.

Фред понял меня без слов и лишь молча покачал головой. Крауч встал возле него и схватился за длинные пряди. Черная палочка уперлась в кадык Фреда.

— Я хочу, чтобы ты, Фред, все увидел своими глазами. Мы заберем твоего ребенка и уйдем отсюда так же незаметно, как и пришли.

Чьи-то сильные руки схватили меня со спины за плечи и прижали к твердому телу. Я закричала и забилась в попытке освободиться, но тот, кто подкрался столь бесшумно, держал очень крепко.

— Отпустите меня!

— К сожалению, Гермиона, все только начинается. Мы не уйдем без ребенка. Приступай, Джером.

Что? Так это Ларкинс прижимался ко мне? Стало противно до тошноты от его удушливого пряного одеколона. Он наклонился и прошептал в самое ухо:

— Ну, вот я и дождался этого момента. Как же он сладок.

Его ладонь соскользнула с плеча и спустилась к груди. Я задрожала от бешенства. Да как он смеет? Но он глухо рассмеялся, уткнувшись в мои волосы. Рука бесцеремонно нырнула за корсаж и обхватила левую грудь. На мой визг он больно ущипнул меня за сосок. Я стиснула зубы — больше он не услышит моих криков.

— Ох, это лучше, чем я представлял.

Фред по-звериному зарычал. Он рвался из цепей так сильно, что Крауч невольно отступил. Но палочку не опускал.

— Отпустите ее. Возьмите меня и делайте, что хотите.

— С тобой мы и так сделаем, что захотим. Недолго осталось, потерпи. А ее мы отпустим. Заберем ребенка, сотрем память и отпустим. Она будет жить, если сама захочет.

— Тронете ее или ребенка — я убью вас.

Громкий смех раскатился по всему помещению. Я морщилась от болезненных щипков и захватов Ларкинса. Хотелось умереть от стыда, но страх за ребенка и Фреда не давал впасть в истерику, которая наступала все ближе с каждым вздохом и прикосновением Ларкинса.

— Ты, замученный пытками? И без палочки? Не смеши.

Крауч дернул рукой, призывая Ларкинса к действию. И тот немедля связал мне руки заклинанием, а потом нагнул вперед, поглаживая мои бедра через шелк платья.

— Не думаю, что она долго продержится, а, Фред? Достаточно и один раз трахнуть как следует.

Я словно окаменела и не могла пошевелиться. Этого не могло происходить со мной. Как унизительно. Новый спазм скрутил еще сильнее, отчего я прогнулась еще ниже. Ларкинс довольно хрюкнул и резко задрал подол.

Вопль Фреда, казалось, взорвал перепонки. Он молниеносно выбросил ногу, мощным ударом отправляя Крауча в полет. Тот явно не ожидал подобной прыти от измотанного пленника. Грохнувшись на пол, Крауч выронил палочку и неслабо приложился об стену головой. Что-то хрустнуло. Я не сразу поняла, что это Фред дернул скованную руку. Кости не выдержали нагрузки и затрещали. Кожа вовсе слезла и повисла жуткими лохмотьями. Меня затошнило. Ларкинс оттолкнул меня в сторону и кинулся навстречу безоружному Фреду. Мерлин, Фред, это самоубийство. Ларкинс взмахнул палочкой и высек яркий луч света обездвиживающего заклинания. Каким-то чудом Фреду удалось увернуться, но равновесия удержать не смог и стал заваливаться вбок. Ларкинс снова послал луч, от которого Фред ушел. После чего быстро перекатился и, пошатываясь, встал на ноги. Ларкинс растерялся и потерял драгоценные секунды. Фреду хватило этого, чтобы врезать тому кулаком в нос. Ларкинс согнулся, хватаясь за лицо.

— Сукин сын!

Но Фред не дал ему передышки. Он выбил палочку из его рук и нанес еще один удар, теперь в челюсть.

Мне опять стало плохо от спазмов — более сильных и продолжительных. В глазах поплыли контуры, поэтому я не видела, а больше слышала ругательства Ларкинса и звуки ударов.

Когда боль немного отпустила, я успела увидеть, как Фред, обхватив голову Ларкинса, резко повернул ее по кругу, ломая шею одним щелчком. Ларкинс обмякшей массой рухнул на пол. Я заикала от ужаса, глядя в застывшие глаза мерзавца.

— Гермиона, ты в порядке? Что…

— Фред!

Но Крачу удалось ударить по нему заклинанием. Я не знаю, каким, но Фред отлетел на добрых пару метров к стене.

— А цепной пес еще может кусаться?