Я, дракон

Подробно рассказываю, только пропускаю имена.

— Генрих, вы говорите, третья голова живет в миру под маской своего советника? Этакий Дракон-аль-Рашид? А почему две другие не загрызли ее от зависти?

— Сознание дракона едино. И в нормальном виде, и в гуманоидном. Доказано особым отделом нашего Института. Вы им сами позволили себя изучать. Головы работают как полушария человеческого мозга. При необходимости одна может целиком заменить остальные. К тому же первая голова, кажется, практически утратила свои функции после того давнего боя с Ланцелотом, две другие оправились. Но на людях появляется все время одна и та же. Один и тот же облик.

— Только зачем это дракону?

— Все еще играете… Франц. У меня есть только гипотеза. Вы не просто научились превращаться в человека. Вы его в себе вырастили. Дракону просто понравилось быть таким. Он не учел того, что люди с годами меняются, и сам изменился. Завел семью, воспитывает детей. Обычная жизнь, никакого всеобщего преклонения, которое ему так надоело. И он стал просто советником Миллером. Самая незаметная немецкая фамилия.

Советник опять сует руку за пазуху. Некоторое время шарит там, а затем достает… сигару. Кончик срубает мизинцем, на секунду выпустив коготь.

Вынимаю зажигалку и запускаю по столу к Миллеру.

— Благодарю, — тот щелкает колесиком. Я еще не видел советника с какими бы то ни было курительными приборами. — Итак, Генрих, вы заманили меня сюда, и что вы хотите?

— Хочу убить вас. Более того, уже убил.

Всего лишь на полсекунды мне кажется, что зрачки советника стали вертикальными.

— На самом деле наша беседа нужна была только для одного. Чтобы вас немного задержать. Простите, Франц. По официальной версии, я вызвал вас, чтобы лично сообщить о печальном известии. А пока мы беседовали, об этом узнали все горожане. В канцелярию уже наверняка подтягиваются журналисты. Дело в том, что утром старик умер. Вернее, исчез. Ушел умирать от старости.

— Блеф, — Миллер выдыхает это вместе с двумя кольцами сигарного дыма.

— Отнюдь! Информационная цивилизация! Ваше предсмертное письмо уже на официальном сайте. Под третьей личиной вы навсегда покинули свой дом и город. Гарантирую мировую лихорадку по вашим поискам. В Интерпол будет направлено заявление и объявлена награда. Вас будут искать по курортам, госпиталям, горам и пустыням. В каждом скончавшемся обеспеченном старике будут видеть вас.

Вновь прикасаюсь к сенсорной панели на столе, вызывая сайт и открывая страницу с документом. Круговым движением пальца разворачиваю страницу и показываю Миллеру. Тот некоторое время изучает.

— Ловко, — советник опять затягивается. — Как же давно я не курил! Жена просила бросить. Только, скажите, Генрих… А что, если я вас убью немедленно, а потом покажусь на площади во всей красе? Что мне помешает?

— Знаете, Франц, наверное, почти ничего. Кроме, разве что, того обстоятельства, что в случае моей смерти откроются все подробности. Как вы понимаете, я не мог не позаботиться. Ведь фрау Миллер и ваши дети пока не знают?

— Нет, — такого сухого ответа, граничащего с шипением, я от советника еще не слышал.

— И не узнают, если вы мне поможете.

— Вот как? — Вместе с дымом, кажется, все-таки вырывается язычок пламени.

— Я всего лишь сделал то, что вы сами давно хотели, но не решались. Традиции так сильны, особенно в их главном ревнителе. Знаете, был даже один монарх, о котором говорили, якобы под конец жизни он инсценировал свою смерть и ушел в монастырь. Народный фольклор, болтовня… а может, и нет. Но вам я предлагаю не монастырь. Вы останетесь тем, кем были. На почетной должности советника. В городе продолжат хранить традиции своего покровителя.

— А зачем лично вам убивать… старика?

— Даже цивилизованный дракон — все равно дракон. Но убить его — это значит, что со временем появится еще один. Дракон должен умереть сам, своей смертью, от старости. Как любая традиция.

— С какой радости я буду помогать бороться с собой же?

— Я много раз обедал у вас дома. Ваша семья вас любит, а вы — ее. Драконы не умеют любить. Вы убьете не себя. Только ту часть, которая давно мешала вам жить.

Миллер задумался, глядя мимо меня нормальными человеческими глазами. Я тронул стол и вновь сделал окно прозрачным.

Весь твой драконий век давит на тебя. Миллером тебе нравится быть больше, и лишь дракон мешает это понять.

— Если бы вам пришлось ради вашей семьи сразиться с другим драконом, вы бы не раздумывали. Вот он, ваш шанс. Убейте дракона и получите свою Эльзу навсегда.

— Эльзу? — Миллер выпускает кольцо дыма, которое прямо в воздухе растягивается, превращаясь в нечто вроде улыбки Чеширского Кота. — Свадьбы, как я понимаю, не будет. Моей свадьбы. На Эльзе женится победитель чудовища.

— Никакого победителя нет. Как нет больше никакого чудовища. Есть очень старый, очень мудрый человек, который напоследок решил примириться со светом. А Эльза получит больше остальных — ведь она была последней невестой последнего дракона на Земле.

— Если будет по-вашему, то я рано или поздно умру.