Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943—1945.

—   На декабрь 1944 года было у меня 144 боевых вылета, проведено 44 воздушных боя, сбито лично 12 самолетов и в группе — 4 самолета. Общий налет — 352 часа. Обеспечил, как ведомый, сбитие 41 самолета противника. Это я вам зачитываю текст из боевой ха­рактеристики. За войну имею 2 ордена Боевого Крас­ного Знамени, орден Отечественной войны первой сте­пени и орден Красной Звезды. Войну закончил лейте­нантом, командиром звена. Уже после войны я получил ордена Красной Звезды и третий орден Боевого Крас­ного Знамени. Но высшая для меня награда — участие в Параде Победы в 1945 году. Из нашего полка отобра­ли на парад 3 летчиков: Колю Глотова, Михаила Лусто и меня, простив на отборе мой невысокий рост. Уже в Москве встретились с Гулаевым, который учился в ака­демии. Минуты, когда наш сводный батальон печатал шаг по брусчатке Красной площади, — одни из самых дорогих мгновений в моей жизни.

Список документально подтвержденных побед С.З. Букчина в составе 129-го гиап, на самолете «аэрокобра»:

15.12.43      ФВ-189      Сев. Калиновка      в группе

17.12.43      Ю-87      Покровская Рыбчина     

17.12.43      Ме-109      Покровская Рыбчина     

08.01.44      Ю-87      Сев. Марьевка     

01.02.44      ФВ-189      Михайлово      в паре

09.02.44      Ю-52      юго-зап. Корсунь-Шев-ченский      в паре

21.03.44      Хе-111      Раковец

12.04.44      ПЗЛ-24      юго-зап. Синешты

18.04.44      Ю-87      юж. Балабанешти

18.04.44      Ме-109      Анени Ноуэ      в паре

25.04.44      ФВ-190      Будеш

29.04.44      Ме-109      Вултуру

03.05.44      Ме-109      Костешти

30.05.44      ИАР-80      Вултуру

30.05.44      Ю-87      Скулени

Всего сбитых самолетов — 12 + 4;

боевых вылетов — 144;

воздушных боев — 44.

Источники:

1) ЦАМО РФ, ф. 22 гиад, оп. 1, д. 5 «Оперативные сводки штаба ди­визии»;

2) ЦАМО РФ, ф. 22 гиад, оп. 1, д. 12 «Оперативные сводки штаба дивизии»;

3) ЦАМО РФ, ф. 22 гиад, оп. 1, д. 18 «Оперативные сводки штаба дивизии».

Семен Букчин рядом со своей «кингкоброй». Фотография сделана в 1947-1948 гг.

Семен Букчин с фронтовыми друзьями. Сидят(слена напра­во): Валентин Карлов, Семен Букчин, Николай Гулаев, Петр Никифоров; стоят: инженер Лапкин, Иван Гуров, Леонтий Задирака.

Канищев Василий Алексеевич

Канищев Василий Алексеевич в кабине своего Як-3.

Я родился в Москве. Пацаном жил с родителями в Теплом переулке, рядом с улицей Льва Толстого. В 1937 году наше полуподвальное помещение затопило после сильного ливня, причем так, что люльки с детьми подняло к потолку. Все малыши спаслись. Утонули только один-два человека, хотя в этих подвалах людей было как тараканов. Все было забито. Мы жили в 10-метровых комнатах по 5—6 человек в каждой. После потопа все семьи развезли по «красным уголкам», ко­торые раньше были в каждом доме. Наша и еще одна семья оказались в «красном уголке» кооперативного пятиэтажного дома в Курсовом переулке. «Красный уголок» представлял собой большую комнату, площа­дью порядка ста метров, со сценой. Из этой комнаты в октябре 1940 года я ушел в армию, в летное училище.

Я очень хотел попасть в авиацию. Тогда это было модным, престижным. Один мой товарищ с соседнего двора, постарше меня года на два, как-то спросил: «Летчиком стать хочешь?» — «А как же?!» — «В аэроклу­бе сейчас идет набор желающих». Я пошел в аэроклуб, в который поступил, пройдя медицинскую и мандатную комиссии. Вот так я с 9-го класса ушел учиться в аэро­клуб. Школу пришлось бросить. Зато там кормили, а в то время это — о! Тем более ты понял, как я жил...

Летали мы под Москвой. Домой после полетов воз­вращались на электричке — от нас бензином воняет, шапки-ушанки с дырками для переговорного шланга. Шантрапа!

Я летал хорошо и самостоятельно вылетел одним из первых в своей группе. После окончания аэроклуба тех, кто получше летал, отправили в истребительные школы. Я попал в Армавирскую. После провозных по­летов на УТИ-4 пересели на «ишак», как мы называли И-16. «Ишак» — это жеребец будь здоров! Самый слож­ный из истребителей! Я на всех отечественных ис­требителях летал: «яках», «мигах», «лавочкиных»... Но И-16 — самый коварный самолет.

22 июня был выходной день. Всей ротой мы пошли на речку купаться. Это нам позволяли редко, хотя жара стояла страшная. После купания мы, как всегда, под руководством специальных инструкторов-пехотинцев занимались шагистикой. Ох, гоняли нас, сволочи! Гим­настерка была насквозь мокрая от пота, в соляных раз­водах. Зачем авиаторам это надо? Да и пехоте в прин­ципе тоже незачем. Ладно на параде пройти красиво, а без парадов... Они же учили нас стрелять из различно­го оружия. И вот во время занятий прибегает посыль­ный: «Тревога! Война!» Наш командир роты приказыва­ет: «В ружье!» Мы побежали в общежитие. Хватаем каж­дый свой винторез, противогазы, скатку. В полной выкладке пришли на аэродром, все потные, мокрые, но бодрые. Каждый думал: «Да мы их сейчас расшибем за месяц!»