Я - душа Станислаф! (СИ)

Шаман убил! Убил себе подобного и равного. Как и в человеке, в нем нет ничего лишнего и личного, поэтому и убьет еще не раз!.. Лакая воду из ручья, он не мог знать, что вода тоже живая и своей жизнью изначально поделилась со всеми. Но и ее можно убить: все живое убивает и пожирает самое себя. Отсюда жизнь суть любовь и зло, и они ненасытны. Любовь – любовью, зло – злом. Но есть земной палач для всего и для всех: смерть! И она уравнивает шансы любви на любовь, а зла на зло, наряжая, когда ей это надо, одно и другое в притворство. И если понятно, для кого она это делает – для людей, способных прочувствовать любовь и зло, отличить их, и воспользоваться ими, все равно неминуемо приближаясь, хоть в осознанной любви, хоть в осознанном зле, к смерти, остается понять, – зачем? Зачем смерть рядиться в земную жизнь, счастливую и несчастную, красивую и омерзительную, понятную и непостижимую, а сама жизнь метит для нее все живое энергией любви и зла? Тогда, что в этой земной жизненной энергии не так, если любовь нередко поджигает зло, а зло не сгорает – лишь тлеет притворством и выжигает души любовью, которая так же часто, обрывает жизнь, как когда-то ветер рвал паруса. Тех парусов, диких эпох и нравов, больше нет, да что с того – ведь земная жизнь по-прежнему паруса смерти! И если бы Шаман мог знать, и мог понимать, заодно, что человечья любовь такая же мучительница и убийца, как и не осознающее себя звериное зло, он не бежал бы жемчужными изгибами ручья ей навстречу. Нет, не бежал бы к поселению староверов, чтобы стать собакой Кати. И тогда тайга не пометила бы его глаза притворством человечьей любви, залив ею каменную печаль Вечности, а жизненная энергия не окрылила бы волка – не за этим его сильные и отважные лапы ступили на земную твердь…

К поселению староверов Шаман прибежит намного быстрее, чем в первый раз, когда случайно там оказался. Еще и полдень не наступит. Староверов было не так много, чтобы он не определил по запаху Катин дом. Незатейливый и мрачный зашторенными окнами дом потеснил тайгу небольшим двориком, огороженным гибкими ветвями черемухи, с краю. И это позволит Шаману невдалеке залечь, под пушистой ивой, и оставаться долго незамеченным.