Я – Элтон Джон. Вечеринка длиной в жизнь

Так что теперь вы понимаете, почему я считал, что на живых концертах ничего нового со мной уже не может произойти. Но именно в тот момент, когда ты начинаешь так думать, жизнь берет тебя за шкирку и показывает, что ты в корне не прав. И вот я заканчиваю выступление в Лас-Вегасе, встаю из-за рояля, последние аккорды Rocket Man затихают в углах зала. 2017 год. Я иду по сцене «Колизея», кланяясь зрителям, подбадривая тех поклонников, которые кричат и хлопают громче всех. Вроде все как обычно, кроме одного: в этот самый момент под грохот аплодисментов и перед лицом ничего не подозревающей публики я обильно мочусь в надетый под костюм памперс для взрослых. Пописать прямо на сцене в огромный подгузник – это нечто действительно новое, открытие неизведанной ранее территории. У рака простаты не слишком много положительных сторон, но, по крайней мере, есть одна – я пережил совершенно новый для себя сценический опыт.

Моя жизнь никогда не была спокойной, но последние несколько лет оказались уж слишком насыщенными. Некоторые моменты можно назвать стопроцентно позитивными. Я освоил отцовские обязанности гораздо быстрее и легче, чем ожидал. Искренне полюбил наши с детьми традиционные занятия – походы в кино по субботам, поездки в «Леголэнд», встречи с Санта-Клаусом в Большом Виндзорском парке. Мне нравилось водить мальчиков на матчи, они безумно полюбили футбол. Мы могли часами говорить на футбольные темы, я отвечал на их вопросы: «А кто такой Джордж Бест, папа?» или «А почему Пеле считают великим футболистом?» На стадионе «Уотфорд» на Викерейдж-роуд они присутствовали на открытии трибуны, названной в мою честь, чем я очень горжусь; там есть трибуна имени Грэма Тейлора. С тех пор команда начала считать мальчиков своими талисманами, и они ходили на матчи постоянно.

Благодаря детям я узнал, что, оказывается, в городке рядом с «Вудсайдом» жизнь бьет ключом. Жить здесь с середины семидесятых, но так и не удосужиться познакомиться с соседями – на такое только я способен. Но дети начали ходить в садик, а потом и в школу; у них появились друзья, и родители друзей стали нашими друзьями. Этим людям было все равно, кто я такой. Мамочка, разрывающаяся между сотней разных дел, вряд ли станет у ворот школы выпытывать, как я написал Bennie And The Jets или какой была при жизни принцесса Диана. Нет, они говорят о школьной форме, о том, что дали ребенку с собой на обед; жалуются, что не успевают сшить за два дня костюм к рождественскому спектаклю. Мне все это очень нравилось. У нас появился новый круг общения, где нас с Дэвидом не воспринимали исключительно как звездную гей-пару.

В 2011 году в Лас-Вегасе стартовало мое новое шоу – «Рояль на миллион долларов». Не такое провокационное, как предыдущее, но тоже очень зрелищное и успешное. Тони Кинга я попросил стать креативным директором – он долгие годы сотрудничал с «Роллинг Стоунз», ездил с ними во все мировые турне и свою работу знал прекрасно. С тех пор он стал частью моей команды, его официальный титул в ней – «серый кардинал»: идеальная должность для Тони.

На следующий год я выпустил Good Morning to the Night – альбом, непохожий на все, что я делал раньше, и занявший первые строки в чартах. Уточню: альбом делал не я. Просто передал мастер-записи семидесятых годов австралийскому электродуэту Pnau. Они создали ремиксы – взяли разные элементы старых песен и превратили их в абсолютно новые композиции, по звучанию немного похожие на «Пинк Флоид» или Daft Punk. Результат, по-моему, получился фантастический, хотя я представления не имею, как они все это сотворили. Смешно: на альбоме-бестселлере стоит мое имя, а я знать не знаю, как его записывали. С Pnau мы выступали вместе на Ибице, и это было по-настоящему здорово. Перед выходом на сцену я всегда сильно волнуюсь: перестаешь волноваться – можешь спокойно выходить на пенсию. Но в тот раз я не просто нервничал, я боялся. Зрители – все сплошь молодые, во внуки мне годятся, а первая часть программы – только я и рояль. Но им понравилось. И мне тоже. Очень приятно, когда аудитория, которая коренным образом отличается от твоих обычных поклонников, получает истинное удовольствие от твоей работы.

Я сотрудничал не только с Pnau, но и с другими музыкантами: Queens of the Stone Age[224], A Tribe Called Quest[225], Джеком Уайтом, Red Hot Chili Peppers. Забавно записываться с артистами, сотрудничества с которыми публика от тебя вообще не ожидает. Это напомнило мне работу сессионным музыкантом в шестидесятые: ты должен быть гибким, должен «поймать» чужой стиль, показать, что ты настоящий профессионал. Принять вызов и справиться со своей миссией: о, это очень волнующее переживание.