Я – Элтон Джон. Вечеринка длиной в жизнь

Райан лежал в открытом гробу. После службы родные и друзья подошли проститься с ним. На нем была джинсовая потертая куртка и зеркальные очки, все это он сам выбрал для своих похорон. Я коснулся ладонью его лица и тихо сказал, что люблю его.

В отель я вернулся в смятенных чувствах. Нет, это была не только скорбь об утрате. В глубине души кипела злость на самого себя. Я думал о том, сколько всего успел сделать Райан за такой короткий срок, сколько сил он отдал тем, кто болен СПИДом. Парень, у которого ничего не было, сумел изменить отношение общества к этой болезни. Рональд Рейган, будучи президентом, полностью игнорировал проблемы ВИЧ и СПИДа – и вот сегодня утром «Вашингтон пост» публикует его заметку, превозносящую Райана и его борьбу со «страхом и невежеством». Я, гей и рок-звезда, все восьмидесятые наблюдал, как в мучениях умирают мои коллеги, друзья и бывшие возлюбленные; спустя годы я выложил стены часовни в «Вудсайде» табличками с их именами. Но что конкретно я сделал для борьбы с болезнью сейчас? Да ничего. Ежегодно я проходил проверку на ВИЧ-инфекцию, и каждый раз, словно по волшебству, оказывался «чистым». Я отыграл пару благотворительных концертов, принимал участие в записи сингла – версии песни Берта Бакарака That’s What Friends Are For – вместе с Дион Уорвик, Стиви Уандером и Глэдис Найт. Сингл стал бестселлером в Америке, на его продажах удалось собрать три миллиона долларов. Участвовал в некоторых фандрайзинговых мероприятиях, организованных Элизабет Тейлор, которую знал очень давно. У Лиз всегда был имидж этакой гранд-дамы, но в жизни она была совсем другая – добрая, гостеприимная, с типично английским грубоватым чувством юмора. Правда, проводя с ней время, надо было внимательно следить за своими украшениями – она с ума сходила от ювелирки. Если замечала на вас что-то, что ей нравилось, включала все свое обаяние и магическим образом уговаривала подарить ей это. Вы заходили в ее костюмерную в часах от «Картье», а выходили уже без них, так и не осознав, каким образом ей удалось их выцыганить. Думаю, такими же приемами она пользовалась, когда собирала деньги на благотворительность. Ей хватало духу говорить о самых больных проблемах, она основала Американский Фонд исследований СПИДа, заставила Голливуд обратить внимание на эту общую беду, хотя все вокруг постоянно твердили, что этим она погубит свою карьеру.

Я должен был вести себя так же. Должен был выйти на первую линию фронта, положить голову на плаху, как Лиз Тейлор. Должен был принять участие в марше, организованном Ларри Крамером[191] и ACT UP[192]. Мои же действия – участие в записи благотворительных синглов, вечеринках, на которых знаменитости призывают «сдавать деньги», – все это какая-то пустая показуха. Надо было воспользоваться своей славой, как трибуной, для того чтобы кричать о важном и менять мир к лучшему.

Мне стало тошно от самого себя.

Я включил телевизор – в новостях показывали репортаж с похорон, и я окончательно впал в отчаяние. Служба была очень красивая, и я выступил неплохо. Но всякий раз, как камера показывала меня крупным планом, я застывал от ужаса. Выглядел я чудовищно, и это не было связано с трагедией Райана – только с моим собственным образом жизни. Одутловатый, серая кожа, белые волосы. Изношенный, выдохшийся, больной. Сорок три года – а на вид все семьдесят. Боже, и это я? Надо срочно что-то менять.