Но ничего не изменилось. Уехав из Индианаполиса, я вернулся к тому существованию, которое считал для себя нормой. Еще до того, как Райан попал в больницу, я записал новый альбом, и теперь надо было заняться его продвижением – пока Райан умирал, я забросил все дела. Sleeping with the Past
мы записывали в Дании, в глуши, в городке под названием Пак – отчасти потому, что я прятался от прессы, которая после развода с Ренатой не давала мне проходу, отчасти чтобы не вести себя как во время работы над Leather Jackets. Это помогло. Даже мне не удалось отыскать наркодилеров в датском захолустье. Была зима, холод пробирал до костей, нас окружала пустыня: не лучший вариант для подлунных встреч с торговцами кокаином. Зато каждый вечер мы ездили в Рандерс, городок, расположенный неподалеку, и осаждали местные бары, каждый раз изумляясь датской манере выпивать. Датчане – чудесный народ, очень дружелюбный. Видя, что я человек азартный, они сразу предлагали сразиться в дартс. Но когда они начинали пить, давало о себе знать наследие древних викингов. Я пытался угнаться за ними, но одного соревновательного духа не хватало. Датский шнапс оказался убийственным напитком – местные называли его «нефтью северного моря». После его употребления я обычно просыпался в чужом номере с языком, прилипшим к небу, в полной уверенности, что на этот раз смертельный исход неизбежен. Остальные члены нашей команды испытывали не меньшие страдания. Помню, в день рождения нашего продюсера Криса Томаса я нанял духовой оркестр, чтобы утром они постучались в дверь его номера и сыграли «С днем рожденья тебя». Представляете, какие чувства может вызвать эта невинная песенка у человека, мучимого похмельем?Шнапс, похмелье, бары – все это происходило в будни. По выходным я позволял себе расслабиться и летел в Париж потусоваться. На Рю де Комартэн был гей-клуб «Бой», который мне очень нравился. Говоря по правде, я чувствовал, что уже староват для походов в ночные клубы, но музыка каждый раз заставляла меня возвращаться туда. Диджеи Лоран Гарнье и Дэвид Гетта включали хаус и техно, стили, которые лишь недавно начинали захватывать клубный Париж. Эта музыка казалась мне такой же свежей, волнующей и дерзкой, как диско в семидесятые. И где бы сейчас я ни услышал композицию Good Life группы Inner City[193]
, я вспоминаю, как мы сходили с ума на танцполе в клубе «Бой».Несмотря на вылазки в Париж и несметное количество «северной нефти», альбом Sleeping with the Past
получился хороший. Мы составили его из композиций, навеянных старой музыкой в стиле соул, той, что я играл по ночным клубам в шестидесятые годы. Особенно четко пролеживается ее влияние в песнях Amazes Me и I Never Knew Her Name. Единственное, что вызывало у меня сомнения, – баллада «Sacrifice». Демонстрируя безошибочный коммерческий инстинкт – точно так же, как с Don’t Let The Sun Go Down On Me, из-за которой я грозился придушить Гаса Даджина, – я заявил, что не желаю ставить балладу в альбом. Меня долго и тщетно уговаривали, потом звукозаписывающая компания предложила выпустить ее синглом. Мне это показалось верхом глупости: баллада длится целых пять минут, какой идиот станет ее слушать? Тем не менее сингл вышел. Балладу сначала поставили на оборотную сторону пластинки с песней Healing Hands – ее я счел более коммерческой. Сингл продавался не очень удачно примерно год, но в июне 1990-го диджей Стив Райт, проигнорировав сторону «А», начал постоянно крутить Sacrifice в своей программе на «Радио Уан». И свершилось чудо: через три недели я впервые за всю карьеру занял первую строчку британского хит-парада с сольным синглом.Вспоминая все, что думал и чувствовал после похорон Райана, я решил направить заработанные мною на этом сингле средства четырем британским фондам по борьбе со СПИДом. И объявил, что отныне буду поступать так же после выхода каждого нового сингла. Я перевел деньги и новой благотворительной организации «Стоунуолл», которая лоббировала права ЛГБТ после недавнего принятия законодателям Пункта 28, запрещающего местным правительственным органам и школам Британии «пропагандировать гомосексуализм».