Я еще не жила (СИ)

- Как не верить! У нас дома часто такие байки пересказывали, а моя бабка своими глазами покойников видала. Ей мертвые муж и брат в зеркале мерещились, а потом являлись по ночам и в дверь барабанили. И мебель в спальне ходуном ходила, - с жаром ответила Кэйтлин. - Бабка сходила в церковь, помолилась за упокой их душ, они и перестали. Вот и вам бы так сделать, - неожиданно предложила ирландка.

- Я уже пробовала. Молилась… за упокой, и ничего, - призналась Этель. - Боюсь, тут такие простые средства не помогут.

- Тогда надо позвать священника, дом освятить. И исповедаться, - Кэйтлин посмотрела госпоже в глаза. - Вы ведь в этом еще ни разу не исповедовались?..

Этель качнула головой.

Она, дочь своего отца, никогда не была особенно ревностной прихожанкой. А с момента приезда в Америку не исповедовалась ни разу, хотя и посещала церковь вместе с матерью Гарри. У здешних кальвинистов исповедь вообще не была принята, как и заупокойные молитвы, - эти “господские ереси” втайне глубоко возмущали католичку Кэйтлин. А кроме того, Этель просто не представляла себе, как в таком можно исповедоваться!

И ей почему-то казалось, что она не имеет на это права… права перед Амен-Оту, жрицей Амона, которая жила и умерла без всякого представления о христианском боге.

Этель принялась медленно натягивать белые лайковые перчатки.

- Вот скажи мне, Кэйтлин… я понимаю, как может быть проклят перед Богом христианин, совершивший смертные грехи.

Ирландка горячо кивнула.

- А язычница, которая жила за три с лишним тысячи лет до нас и была жрицей египетского бога солнца? За что ее проклинать, если она не знала ничего другого? Разве это справедливо?..

Бедняжка Кэйтлин, которая не читала Данте и не была сильна в теологии, совсем растерялась.

- Не знаю, мисс Этель!

Тут щелкнул замок открываемой двери; обе девушки вздрогнули, точно застигнутые на месте преступления. Когда молодой хозяин ступил в комнату, Кэйтлин присела и поспешила удалиться.

Гарри был очень хорош - безупречный джентльмен. Улыбаясь, он подошел к невесте и, склонившись, поцеловал ее руку в перчатке.

- О чем вы тут секретничаете?

Этель рассмеялась.

- О своем, о девичьем.

Она посмотрела жениху в глаза - но ему уже не было дела до ее разговоров с горничной; Гарри глядел на нее с обожанием, с восторгом собственника. Этель потупилась; потом снова посмотрела на Гарри, и увидела в его лице то особенное, что предназначалось ей одной. Он тоже был уязвим перед нею, и эта грань его души принадлежала только ей.

Она обвила руками шею суженого, и они поцеловались. Этель задрожала, снова ощутив первобытную силу и энергию этого человека, которого она жаждала. Этель знала, что Гарри Кэмп будет не только владеть ею; он станет ее другом и союзником, и ее пленником, чью судьбу она возьмет в свои руки…

- Я люблю тебя, - сказала она ему.

Он улыбался ей по-детски открытой, счастливой улыбкой.

- Я знаю.

Этель поцеловала его в смуглый лоб и растроганно улыбнулась, погрузив пальцы в черные волосы: Гарри сейчас не было никакого дела до того, что пальчики невесты могут испортить его прическу.

Но она все же еще не настолько его любила, чтобы открыть правду.

Они спустились в столовую, и вечер прошел гораздо лучше, чем думала Этель. После ужина Этель с Гарри деликатно оставили вдвоем.

Влюбленные, не сговариваясь, медленно вышли на крыльцо и остановились. Было уже совсем темно, и далекий черный лес сливался с небом; заухала сова. Этель стало страшновато, но рядом с Гарри это чувство только будоражило.

- Спустимся вниз, на лужайку, - предложила она.

Они сошли по лестнице и свернули с дорожки, утопая нарядными туфлями в траве. Гарри повернулся лицом к невесте, и они, улыбаясь и обнявшись, сделали несколько па, как в танце.

- Я бы хотела танцевать с тобой, - неожиданно сказала Этель. - Но не котильон и не вальс, а какие-нибудь… современные танцы. Неприличные танцы, - она рассмеялась, прильнув к нему. Она поражалась себе: рядом с этим человеком она всегда неузнаваемо преображалась, и сейчас ее так и подмывало сделать что-нибудь недозволенное.

- Танго? - прошептал ей на ухо американец. Он вдруг обхватил ее за талию и отклонил назад, так что Этель радостно взвизгнула. - Вальс-бостон?..

- Да, - прошептала Этель. - Танцевать с тобой, и плавать с тобой… и ездить верхом!

Гарри рассмеялся, глаза его вспыхнули.

- Мы будем с тобой устраивать скачки, и танцевать самые неприличные танцы! Сколько захочешь!

Этель вдруг почувствовала, что пора возвращаться.

- Пойдем в дом, - она потянула жениха обратно; и Гарри, не сопротивляясь, последовал за ней.

Но когда под их ногами снова хрустнул гравий, Этель внезапно услышала шорох в зарослях рододендронов.

- Что это?..

Молодые люди замерли, прислушиваясь. И вдруг из травы, из-за кустов одна за другой стали подниматься темные фигуры, будто сотканные из мрака: Этель взвизгнула. Гарри резко развернулся на каблуках, и рука его дернулась к внутреннему карману смокинга, словно за пистолетом. Но, конечно, никакого оружия в доступности не оказалось.