Я еще не жила (СИ)

Этель поняла, что большего от него не добьется. И тогда она предложила брату поехать вместе с ней и Гарри в Бойсе, посмотреть новую квартиру. Отец тоже к ним присоединится, хотя он очень занятой человек… но ведь такие события, как свадьба дочери, бывают только раз в жизни. Хью с доктором Бертрамом смогут принять решение позднее.

В Бойсе доктор Бертрам поселился в отеле, а Хью попросился в гости к приятелю - тому самому Неду Спарксу. Вечером, когда они отметили новоселье, он попрощался с сестрой и ее мужем и отправился по знакомому адресу.

Нед Спаркс тоже жил на квартире - снимал две комнаты в пансионе, пока искал свое призвание и источник заработка, подобно самому Хью. Хью дал ему в долг пятьдесят долларов из тех пяти сотен, что получил от Маклира. Он хотел просто подарить другу деньги - но Нед настаивал на том, чтобы рассчитаться!

На себя Хью потратил еще пятьдесят долларов, а остальное сперва хотел отдать сестре, на обзаведение… но теперь крепко задумался. Он никогда еще не держал в руках такой большой суммы наличными. Может, разумнее положить их в банк, на черный день?

Когда молодой человек не был занят этими расчетами и мыслями о будущем, он думал об Амен-Оту. Это было ее настоящее - изначальное имя, даже если упоминание его причиняло ей страдания. Неумерщвленная египтянка призналась ему в любви - и она не лгала!..

Хью, конечно, понимал, что они не смогут быть вместе, как Этель и Гарри, как обыкновенные влюбленные пары… хотя разве бывают какие-нибудь влюбленные “обыкновенными”? Но он тосковал все сильнее от невозможности, от безысходности своего чувства.

Вдруг Хью заметил, что пришел совсем не туда, куда направлялся: он помнил, что миновал сквер и журнальный киоск по соседству с пансионом, где жил Нед, и узнал фигурные газовые фонари, выстроившиеся в ряд вдоль мощеной улицы. Но это было совсем другое место!

Хью остановился, рассерженный и раздосадованный. Он всегда запоминал дорогу с первого раза - память у него была профессиональная; и никогда еще не плутал.

А потом из тени фонаря вышла она.

Амина Маклир была одета в то же белое платье, что и в их прошлую встречу. Под горлом переливалась красная ониксовая брошь в форме скарабея; египтянка была без шляпы, и густые черные волосы рассыпались по плечам. Оказалось, что они отросли с момента воскрешения.

Амина приблизилась и молча взяла его за руку. И повела за собой. Хью пошел, ощущая во всем теле восхитительное покалывание от ее прикосновения.

- Но куда мы идем?..

Египтянка обернулась и приложила палец к губам. А потом разжала свободную руку, и на ее ладони блеснул маленький медный ключ.

- Вот. Нам никто не помешает.

Хью остановился. Невероятная догадка наполнила его сладостным и пугающим предвкушением. Он не отрываясь смотрел на свою смуглую возлюбленную, в которой для него сосредоточилась вся вселенная.

- Ты хочешь, чтобы мы…

- Ты должен стать моим мужем, - ответила Амен-Оту. Она глядела на него жадно и в то же время умоляюще; и улыбнулась робко, как дитя. Такого выражения Хью никогда еще у нее не видел.

========== Глава 19 (рейтинговая) ==========

Они поднялись по лестнице незнакомого дома, и египтянка отперла дверь одной из квартир на втором этаже - тут их было две, одна напротив другой. Они вошли: Хью вдохнул слабый запах корицы и мускуса. Амина зажгла бра на стене, и молодой человек окинул взглядом прихожую.

- Хорошая квартира, - произнес он, заметив тисненные золотом обои, паркетный пол, трюмо. Он оказался так взволнован… и уже возбужден тем, что произойдет, что ему почти не было дела до обстановки. Но следовало сказать хоть что-нибудь.

- Чья она? - спросил Хью.

- Моя. Когда я этого захочу, - египтянка улыбнулась ему в зеркале. Властность и робость соединились в этой улыбке, вечный зов жизни и тайна смерти… Амина гибким движением отбросила назад угольно-черные волосы, повела плечами; она проследовала дальше в благоуханный полумрак этих апартаментов, должно быть, в гостиную или в спальню. Хью пошел за египтянкой: он все сильнее желал обладать ею. И хотел сам оказаться в ее власти, испытать все то, что эта древняя жрица могла сотворить с ним.

Амина включила свет в комнате: большой гостиной, где стояли обитая плюшем кушетка, кресла и несколько круглых столиков, похожих на кофейные. Хью приподнял брови, обернувшись к египтянке.

- Так… было принято в мое время в Черной Земле, - объяснила она. - Не люблю сидеть за большим столом. Лучше, когда он только для двоих.

- А разве мы будем есть? - спросил Хью.

- Можем поесть, если ты голоден, - сказала египтянка с легкой усмешкой, почти как раньше. - Но ты ведь ел у своей сестры, разве не так? Мы выпьем молодого вина. И поговорим.

Хью сел на мягкую пружинящую кушетку. Сложил руки на коленях, глядя, как Амина достает из буфета бутылку бургундского вина и два бокала. “Как странствующий рыцарь в гостях у волшебницы”, - подумал он.

- Скажи-ка мне, дорогая… - Это слово далось ему с трудом. Но египтянка сразу же среагировала, повернувшись к нему.

- Что?