Я еще жив. Автобиография

Мы немного обсудили идею выпустить новый сборник, и его концепция отражала наше приподнятое настроение от этой встречи. Впервые за все время в одном сборнике будет собрана лучшая музыка группы Genesis наряду с лучшими песнями из сольных карьер пятерых участников группы. Это подарочное издание охватит всю нашу карьеру и будет состоять из трех дисков – 37 песен, общей длиной почти в четыре часа, расставленных в хронологическом порядке. Количество песен из сольных карьер будет строго равным – по три от каждого. Я по большей части не участвовал в обсуждении того, какие песни Genesis будут включены в сборник – я доверил парням самим сделать этот выбор, – но из своих альбомов я выбрал In The Air Tonight (было бы оскорблением не взять ее), Easy Lover (отчасти потому, что она не входит ни в один из моих студийных альбомов) и Wake Up Call из Testify (потому что она была моей любимой песней из не самого успешного моего альбома).

Когда мы задумались о том, как назвать этот сборник и какой будет его обложка, мы удивительно легко справились с задачей. Хотя и не без сложностей. Кто-то предложил The Big Tree and Its Splinters, но в итоге мы утвердили идею Питера – R-Kive. Написание этого названия в какой-то степени соответствовало тенденциям современности.

R-Kive был выпущен в сентябре, и незадолго до трансляции по телевизору Together and Apart 4 октября 2014 года мы впятером пошли на премьеру документального фильма BBC в лондонский «Хеймаркет».

Это был приятный, непринужденный вечер в компании многих старых друзей, включая Хью Пэдхэма, Ричарда Макфейла и многих других. Во время показа все смеялись в нужных местах, и никто не ушел домой недовольным.

В тот период времени я также не забывал о своем наследии и в других сферах деятельности. Через шестьдесят лет после того, как я впервые посмотрел диснеевский фильм о Дэви Крокетте, и спустя почти двадцать лет с того дня, как Орианна подарила мне мой первый артефакт из Аламо, на тот момент я собрал довольно внушительную коллекцию реликвий, имевших отношение к той битве. По предложению техасского издательства я даже написал книгу The Alamo and Beyond: A Collector’s Journey. По некоторым подсчетам, моя коллекция являлась самой большой частной коллекцией в мире, и она оценивалась примерно в 10 000 000 долларов.

Денежный эквивалент коллекции не имел для меня никакого значения, но ее историческая ценность была крайне важна. В тот момент, когда я закончил свои пьяные танцы со смертью, я начал как никогда беспокоиться о том, что будет с моей коллекцией, когда я умру.

Поэтому, для того чтобы предотвратить споры за право обладать редким мушкетом Крокетта или драгоценным мексиканским пушечным ядром, я решил подарить все двести артефактов из своей коллекции подходящему учреждению или музею в Сан-Антонио.

После того как я обсудил этот вопрос с некоторыми друзьями и экспертами в Техасе, я пришел к выводу, что лучше всего будет вернуть коллекцию домой: я перевез все, что у меня было, в Аламо – главную достопримечательность штата Одинокой звезды[69].

Мы сделали официальное заявление 26 июня 2014 года, а в октябре того же года я вернулся в Аламо, чтобы проследить за тем, как коллекцию перевозят из Швейцарии. Она расположилась в музее – в центре обновленной экспозиции Аламо, которая была оценена в 100 миллионов долларов. В техасской палате представителей меня также удостоили чести стать почетным гражданином штата Техас. Маленький мальчик из Хаунслоу, который жил внутри меня, никак не мог поверить в это. Но если вы заметите, что я говорю с техасским акцентом, можете смело дать мне подзатыльник.