Я это все почти забыл

День 20 августа 1968 года у посла Червоненко был расписан по мину-

там. До вечерней поездки с подполковником Камбуловым к президенту

Людвику Свободе предстоял разговор с Мартином Дзуром, министром обо-

роны Чехословакии. Москва подготовила министра к предстоящим событи-

ям, говорила с ним, но будет уважительней, если о вступлении войск воен-

ный министр официально услышит от посла и подтвердит гарантии невме-

шательства армии. Санкции центра на разговор с министром не было, вре-

мени для согласований тоже, посол взял решение на себя. Генерал Дзур воз-

главил министерство два месяца назад. Он был боевым другом Свободы, с

ним вместе прошел войну. Чехословацкие военные, большинство их, сочув-

ствовали реформаторам, но один момент делал для министра ситуацию пи-

кантной: он был предан Дубчеку, братиславскому земляку, и при этом счи-

тался «своим» у советского руководства. Случись во власти раздрай – чьи

команды он будет выполнять? Это беспокоило Москву.

Как мне расскажет Шелест, доклад Гречко на заседании Политбюро 18

августа продолжался минут сорок. «Маршала спросили, существует ли хотя

бы малейшая возможность сопротивления союзным армиям со стороны че-

хословацких войск. “Разрешите мне прямо сейчас переговорить с Дзуром”, –

сказал маршал. На вопрос, а что он чехословацкому министру скажет, мар-

шал ответил: “Я буду говорить как военный с военным. Вот, скажу, товарищ

министр, я вас информирую: такого-то числа будет выброшен на Прагу де-

сант. Если хоть один выстрел последует со стороны чехословацких войск, вы

будете висеть на телеграфном столбе”. Гречко вышел в соседнюю комнату и

по телефону говорил с Дзуром. Не знаю, в каком тоне он разговаривал, но

вернулся довольный: “Все в порядке, министр нас понял”» 8.

Существуют еще две версии о том, как подготовили Дзура.

Генерал А.М.Ямщиков, представитель главнокомандующего Объеди-

ненных войск стран Варшавского договора в Праге, настаивает, что Дзур ни-

чего не знал до второй половины дня 20 августа, и уверенности, как он будет

реагировать, ни у кого не было. Откуда взяться уверенности, когда в рядах

чехословацкой армии, говорил Ямщиков, «даю голову на отсечение – был

сильно развит антисоветизм. Эти настроения наблюдались в Праге в стенах

Военно-политической академии, у начальника разведки генерального штаба,

среди персонала военного госпиталя и т.д.» 9.

Аппарат представителя Объединенных войск в Праге – пять генералов

и девушка-секретарь. Ямщиков и его заместитель генерал авиации Антонов

жили с семьями на вилле неподалеку от посольства. Ямщикову о предстоя-

щем сообщили по военным каналам, а 20 августа в середине дня позвонил

Дзур: «Могу после рабочего дня к вам заехать?» Из пограничных частей Дзу-

ру поступали сигналы: союзные войска приближаются к государственной

границе, в ряде мест ее перешли. Ямщиков позвонил послу и передал разго-

вор с военным министром.

«Я тоже к вам заеду», – сказал посол.

Дзур появился на вилле Ямщикова «встревоженный, бледный, руки

трясутся, губы дрожат. Моя жена вынесла коньяк на подносе, но я ей сделал

знак, и она исчезла. Одну минутку, говорю я Дзуру, сейчас приедет Черво-

ненко. Стоим у окна, ждем посла. Он приехал в семь вечера. Степан Василье-

вич, говорю, я должен сделать заявление. И повернулся к Дзуру: в целях спа-

сения социализма в Чехословакии принято решение… И сказал, что требова-

лось, добавив: прошу созвать Военный совет министерства обороны у вас в

кабинете или в генштабе. Вы сами понимаете, необходим приказ, чтобы не

нашелся кто-то… Что армия не выступит, я не сомневался, но могли найтись

авантюристические группировки. А в напряженный момент что стоило ко-

му-то одному открыть огонь… Дзур тут же подошел к телефону и позвонил

начальнику генерального штаба: “Я выезжаю в штаб, соберите всех”. Было

около 9 часов вечера, когда мы распрощались с послом, я сел в машину Дзура

и с ним поехал в штаб.

Только приехали, Дзур попросил у меня разрешения доложить прези-

денту. Я говорю – докладывайте. Он при мне известил президента. Говорил

по-чешски, но я понимал: войска Варшавского договора перешли границу…

Свобода ответил: “Я знаю”. В штабе было десять заместителей министра

обороны. “Товарищ министр, – говорю я, – товарищи члены военного совета.

Прошу по своим линиям принять меры, чтобы не случилось недоразумений”.

Настроение у всех тяжелое. Дзур по телефону отдает приказ, чтобы никакого

сопротивления входящим войскам. Один чехословацкий генерал опустил го-

лову и заплакал».

Я спрашивал Ямщикова, кто информировал президента Свободу.

«Политические деятели, они разговаривали, согласовывали. Мы же не

нахалами туда вошли, по их же просьбе. Президент – глава государства, что

вы думаете, с ним не разговаривали? Я не знаю, но думаю, что разговарива-

ли. И товарищ Брежнев, видимо, с ним разговаривал, и еще кто-то. Это же

глава государства! Он, может быть, только не знал, что все начинается имен-