Я. Философия и психология свободы

Существование других людей становится для нас обыденностью, с которой мы вынуждены смириться. Но этот естественный факт выглядит совершенно иррациональным для логики, согласно которой самосознание считает и ощущает себя владельцем мира. Именно об этой иррациональности бытия твердили экзистенциалисты (Кьеркегор, Бердяев, Ясперс, Хайдеггер, Камю). Индивидуалистический анархизм Штирнера пытается взять этот бастион штурмом: «Если свободы добиваются ради своего «я», то почему же само это Я не избрать началом, серединой и концом всего? Разве Я не важнее свободы? Разве не Я делаю себя свободным, разве Я не начало, не главнейшее?».

Для единственного на всю Вселенную Я необходим лишь один носитель этого Я – Оно. Зачем нужны все остальные самосознания? Богу было бы достаточно и одного Свидетеля, первочеловека Пуруши. Зачем в этом мире все остальные люди? Они – лишние! Пусть эти люди будут лишь творениями моих сновидений, призраками моей души, клонами моего ума. И тогда в мире наступит то гармоничное единогласие, которого мое самосознание так жаждет. Один – за всех, и все – за Одного! В этом тоталитарном лозунге главный всегда тот Один, кто его произносит. Ведь это – его мир! Как уже было сказано: единственным законом совершенного мира должна быть воля младенца.

С этого и начинается та юношеская шизофрения, которую психиатры иногда называют «метафизической интоксикацией». В подобном состоянии человек часто обращается к религии, и это его обращение может иметь несомненный психотерапевтический эффект. На короткое время такой человек получает отдохновение от «земной гордыни», т.е. от собственных солипсических амбиций, поскольку нашел большего бога, чем он сам. Это не отменяет того, что он может по-прежнему считать себя величайшим человеком (Цезарем, Христом, Наполеоном, Властелином колец, Терминатором и т.д.), но такому величайшему человеку позволительно иметь над собою еще более великого Творца. Без религии этому человеку остается только шизофрения. Но считать религию психотерапевтическим благом – это грубейшее заблуждение и глупость, поскольку в действительности эта религия ни от чего не лечит. Неизбежное проявление человеческой сути заключается в том, что очень быстро этот бог подвергается полной приватизации. В этом боге всех религий человек вовсе не обретает истинное и бесчеловечное Я. Он не находит в нем свободу от себя (хотя, возможно, это спасает его от шизофрении). Он находит в нем только самого себя. Бог всегда его понимает. Бог оказывается самым тонким и благодарным слушателем. На психологическом уровне религия отличается от шизофрении только тем, что шизофреник «честнее» верующего. Он полностью отдается своему чувству, не оглядываясь на мир. Он и его бог сливаются воедино крепче, чем Святая троица. Оставьте их в покое, они оба безумны.

Но если это не происходит, то только потому, что человек продолжает дорожить миром. Бог – это бог, но и сам не будь плох. В Синдроме брамы вера в бога и воля к власти имеют один и тот же источник – солипсизм, – и поэтому прекрасно сочетаются. Служение богу и сакральная карьера оказываются в одном векторе религиозных устремлений человека. Кто больше всех славил Единого, тот сам должен быть прославлен в мире. А верховный жрец – это тот, кто ближе всех к этому человеческому богу. Но разве это не странно? Зачем пророку честь, а праведнику – слава? И какое отношение имеет чиновничья иерархия жрецов к самому интимному из всего, что может быть на свете? Зачем человеку та или иная тоталитарная организация, будь то священная церковь, священное государство, священная партия или секта? Ответ все тот же: Один – за всех, и все – за Одного! Только теперь этот шизофренический принцип сублимируется в девиз коллективизма, за которым стоит мощная воля к власти. Самыми яростными сторонниками сплоченного единства оказываются именно те, кто хочет возглавить это единство. Единогласие – это когда говорю только я, а вы все – слушаете и не возражаете. Один – за всех!