Но, лишившись главного фактора своего времяпровождения, Шэн Джу поняла, что не знает, чем себя занять. Обычно её время занимало самосовершенствование и учеба, но так как это занятие уже сидит у девушки в печенках, она желала придумать себе новое хобби.
Слуги Ян Ченга давали Шэн Джу все, чего бы она не попросила. Разумеется, всему причиной был указ Императора, которого никто не смел ослушиваться. С живописью у Джу не срослось; пытаясь лепить горшки, девушка лишь испачкала все что можно было и что нельзя; пытаясь вышивать у лилово-голубоглазой заклинательницы начался нервный тик.
Шэн Джу переделала кучу различных занятий, но ничего не пришлось ей по душе. В своём первом мире Юй Хуиан немного занималась вокалом и танцами. Её мечтой было выступать на сцене, но в реальности голоса у неё не было, да и работать нужно было, дабы жить, а не танцульками заниматься, потому хобби девушки выходили на редкие выходные. Вспомнив о своём прошлом, Шэн Джу задумалась.
Как раз такое было в саду. Всегда и все ходили лишь по тропе, не сходя с неё в небольшую рощу, куда пошла Шэн Джу и, на удивление, нашла отличное местечко под большим деревом, возле которого она и разместилась.
По началу девушка не знала, что она хочет петь. Ни одна мелодия не вскакивала в её голове, но затем Джу вспомнила певицу, которую они очень давно видели, когда проходили очередную миссию. На удивление, Шэн Джу хорошо помнила строчки понравившейся ей песни, и сама не заметила, как сначала наигрывала мелодию, а затем принялась тихо петь.
В этот момент весь мир для Шэн Джу словно застыл. Она была так расслаблена, и давно забытое чувство спокойствия было словно шёлк по телу, приятный и мягкий.
Погода также благоволила девушке. Лучики солнца касались её лица, согревая и словно придавая ей сил, легкий ветерок совсем не морозил, а казалось лишь подпевал мелодии Джу, а на мягкой траве было так удобно, что Шэн Джу и не заметила, как пролетело пару часов.
— Я всегда знал, что у госпожи Джу чудесный голос, но не знал, что она поёт, — произнёс Ян Ченг, отчего Шэн Джу тут же подскочила и желала провалиться сквозь землю.
Она пела для себя и совсем не знала, хорошо ли у неё получается или нет. Точнее было бы сказать, что пела лишь душа, а девушка лишь открывала рот, издавая звук. Раньше, Юй Хуиан вечно критиковали за её так называемые «завывания» потому петь для кого-то она уже не хотела и была вовсе не рада случайному слушателю, тем более Ян Ченгу.
— Вы превосходно поёте, — подходя к Шэн Джу, сказал Император. — Могу ли я ещё послушать ваши песни?
— Я не пою в чьём-либо присутствии, — отвернулась Шэн Джу от присевшего рядом мужчины.
— Вот как, — задумался Ян Ченг, после чего встал и ушёл, но не далеко. Мужчина сел за деревом возле которого сидела Шэн Джу и не видя её произнёс. — Теперь вы можете петь не в моём присутствии, но я все равно буду вас слышать. Так пойдёт?
Встав и пойдя прочь из тайного места, Шэн Джу обнаружила, что Ян Ченг все так же сидел с другой стороны дерева, прикрыв веки.
Присев рядом со спящим, Шэн Джу потянула к нему руку, дабы потрясти по плечу и таким способом разбудить, но она никак не ожидала, что в этот момент Ян Ченг неожиданно откроет свои черные глаза и, ухватив её за запястье, мягко, но быстро уложит на траву, нависая над ней сверху.
— Так ты не спал? — отсекла Джу, после неожиданного действия мужчины.