Я и Путь in… Как победить добро

— Гомосексуальная мафия в шоу-бизнесе и, в частности, на телевидении сильна?

— А там другой никакой нет — только она. Я бы соврать тебе мог, сказав, что у нас шансок еще есть, но с каждым годом, приезжая на ток-шоу на федеральных каналах, ни одного мужика там не вижу.

— Одни открытки почтовые…

— …а девушки обречены на интимное прозябание, потому что у меня уже скукоженный, я в душе его под собой не нахожу, и я же не могу всю Россию спасти! Я и так демографическую ситуацию выправил, но сейчас, стоя под душем, под песни Евы Польной ищу его (смотрит вниз) и…

— Надежда теперь на китайцев…

— Нет, уж лучше тогда возрожу свой! (Привстает в кресле.) Это уже унижение, не надо… Рыжий Иванушка еще есть — ему 49 лет, есть я — мне 97 (на самом деле и Григорьев-Аполлонов и Кушанашвили родились в 1970-м. — Д. Г.)… Знаешь, что? «Виагры» наглотаемся, но китайцам наших дам не уступим!

— Лишь бы не группы «ВИАГра»…

— Кстати, один грузинский певец, который с девушкой из этой группы живет, неузнаваемым стал, в чем я вижу тлетворное влияние народной артистки Бишкека.

— В каком плане неузнаваемым?

— Какой-то такой он… (Разводит руками и морщится.) Я его очень люблю…

— Он замечательный!

— Оба брата Меладзе — блестящие, первостатейные, отменные люди, но не бывает так, чтобы твоя половина ничего не испортила, если не умеешь держать ее в… порядке. Не говорю «в узде», я не домостроевец какой-нибудь замшелый, но парень не отвечает на звонки, врет в трубку, лишь бы она была довольна. Вместо того чтобы сказать: «Цади ше… Сиди там, где сидишь!»

— В Кутаиси простой на эти вещи ответ?

— В Кутаиси знают, что я круглые сутки пашу, а значит, уважение ко мне должно быть как к работающей творческой единице, которая никогда не жалуется на жизнь, и как только женщина начинает спрашивать: «Зачем дружишь с этим? Почему общаешься с тем?» — первая реплика: «Э-э-э, б…, приведи в состояние нейтральности ротовую полость!» Когда она указывает, с кем можно дружить, а с кем нельзя, и ты начинаешь врать, что ты не с ним, чтобы ей угодить, — все пропало: думаю, такая история коснулась меня в этой, как они считают, семье. Ишь, как сказал: «В этой, как они считают, семье»! Отомстил, б..! (Смеется.)

Из книги Отара Кушанашвили «Я. Книга-месть».

«90-е — время мифологии. Людям тогда не за что было хвататься, им нужно было дать надежду на то, что все невозможное возможно, так что принцип пиара был не тот, что сейчас: весь пиар строился на безбрежном вранье. Все тогдашние селебрити были непривередливы и говорили: „Ты напиши обо мне, что хочешь, только напиши“, никто интервью не утверждал и не правил — все были рады тому, что их упомянули в газете, и почти все интервью выдумывались от начала до конца.

Кокаина не было (ну, или мы о нем ничего не знали), в ходу были таблетки. На Стадионе юных пионеров был клуб „Титаник“ — вот там можно было проглотить таблетку и приобщиться к миру высокой антикультуры. Мы не знали, как это все называлось — экстези не экстези, — но точно помню: таблетки никто не прятал, не было опасения, что вдруг люди в униформе ворвутся. Стоили таблетки дорого — дороже, чем сейчас кокаин, правда, поскольку я относился к масс-медиа, меня всегда угощали.