В «Ракушке» нас снова усадили на почетные места – Мотороле везде был зеленый свет, официанты кружили вокруг нас с подчеркнутым пиететом. Моторола оказался гурманом. Изысканно рассуждал о достоинствах и недостатках приготовления рапанов тем или иным способом, да и вообще показал себя глубоким знатоком морской кухни.
– Я частенько у бабушки жил, – предвосхитил мой вопрос Моторола, – в Сочи. Мы там с ровесниками частенько мидии собирали и потом жарили, любовь к морской еде оттуда, из детства.
Как известно, Моторола, он же Арсен Павлов, родился в Коми, о своей гражданской биографии он не очень-то любил рассказывать, так, бросал какие-то истории между делом. За все время нашей дружбы, если собрать одни только его профессии, выйдет длинный список. Последние места работы: спасатель в МЧС (даже корочку показывал), охранник в ИКЕА, разнорабочий на автомойке-шиномонтаже в Ростове-на-Дону – туда мы даже как-то заезжали, когда были в России. Где-то на улице Вавилова она расположена, отличительная деталь: на одной из бетонных стен моечного цеха – граффити, на котором изображен мегаполис в сумерках. Это Арсен рисовал, будущий полевой командир питал слабость к творчеству. Не только к изобразительному искусству его тянуло, еще и рэпчик сочинял. Когда был в соответствующем состоянии духа, даже зачитывал что-то из своего в кругу близких друзей. Конкретных строчек я сейчас не воспроизведу, но осталось ощущение какой-то ранимой искренности. Его рифмы не стыковались с брутальным образом сурового военачальника. И это, конечно, трогало. Последнее – перед войной – место работы, по его собственным рассказам, было в каком-то смысле даже экстравагантным. Он делал гранитные памятники в конторе, связанной с ритуальными услугами. На эту тему он иной раз любил провокационно пошутить и даже на камеру Сереге Корню заявил: «До того как вступить в ополчение, я в похоронном бюро работал, памятники на могилы делал, работал по мрамору и граниту. В прошлом году заказов как-то мало было, вот я и решил на Украину поехать, чтобы исправить ситуацию». Серега Корень вывалил эту запись в «Ютьюб». От черного юмора промайданские юзеры просто визжали от негодования.
– Мне, пожалуйста, кофе латте с двадцатью граммами коньяка, – определился с напитком Моторола. Затем, когда мы впредь оказывались в кафе, все донецкие официанты уже знали, что он закажет. Лена попросила чаю. Я потребовал Б-52, нужно было как-то выходить из состояния минуса в состояние ноль.
– Какие новости, – спросил я, – в штабе?
– Да все хорошо. Новых задач уже нарезали. У меня теперь свое подразделение. Из ополчения начинают создавать полноценную армию. Всех официально поставили на довольствие и зарплату даже будут выплачивать, – умиротворенно рассказывал Мотор.
– Ого, – говорю, – зарплату! Большую?
– Да нормальную, в гривнах, правда, собираются платить. В пересчете на баксы: от ста до двухсот долларов в месяц. В зависимости от звания.
– Ты серьезно? Разве это нормальная зарплата?
– Слушай, в Славянске у пацанов даже на сигареты не было. Хоть что-то. Мы с Леной вот думаем квартиру снять, где-нибудь поближе к располаге. Чтобы после свадьбы вдвоем жить.
– Свадьбы?
– Да, я Лене предложение сделал.
– А дату уже выбрали?
– Нет, но сейчас выберем. Лен, ты когда хочешь?
– Давай одиннадцатого.
– Июля? – уточнил я.
– Конечно, июля. Чего тянуть, – подытожил Мотор.
– Так это ж через пять дней.
– Ну да.
– Мы станем первой парой, чей брак зарегистрируют в Новороссии официально, как в независимой стране, – довольно добавила Лена.
– Может быть, вам еще чаю принести? – обратился к Лене подоспевший под финал этого разговора официант.
– Да, принесите, пожалуйста, еще Б-52, – вставил я свои пять копеек, не дожидаясь Лениного ответа, слишком уж не терпелось поднять тост за молодых.