Я и рыжий сепар

– Не переживай, братан, мои сейчас в ускоренном режиме соберутся, у меня есть тайное средство, – в той же флегматичной манере отвечал Мотик. – Трофим, принеси, пожалуйста, из машины мой автомат и подсумок с ВОГами, – загадочно распорядился он.

Водитель, который вслед за командиром уплетал за обе щеки сначала тушенку, потом варенье, сытой походкой направился к джипу.

Моторола тем временем наблюдал, как Гивины парни здесь же, во дворе, в десяти метрах от трапезного стола, разворачивают артиллерийскую установку «Нону-К». По плану, прежде чем проводить разведку ближним боем вагонного депо, где засели добровольные евробоевики, иначе говоря, рекруты территориальных батальонов «Донбасс-1» и «Донбасс-2», по объекту наносились удары из тяжелых орудий. Мотик хотел, чтобы его люди работали под прикрытием артиллерийского огня, так гораздо комфортнее, да и вообще по уму. Если на Семеновке под Славянском ресурсы были ограниченны настолько, что воевать приходилось не так, как положено по законам войны, а исходя из скромных возможностей, то здесь, в Иловайске, дела обстояли значительно лучше. Незадолго до Иловайской операции ополченцы разгромили ВСУ под Снежным. Вместе с территорией украинские военные оставляли боеприпасы, технику. Армия ДНР интенсивно перевооружалась за счет противника. И конечно, Мотороле, который в годы службы повоевал в российской армии во вторую Чеченскую кампанию, это особенно грело душу. Трофеи давали возможность более тщательно готовить зачистки и планировать штурмовые операции. Нельзя было сказать, что артиллерийская мощь теперь на их стороне. Да, противник находился в шаге от того, чтобы оказаться в полном оперативном окружении. Однако при этом у самих вэсэушников проблем с вооружением особых не намечалось. Как докладывала разведка, у ВСУ снарядов как у дурака фантиков. С советских времен еще запасы остались. О том, что противник огрызался, и огрызался серьезно, говорили внушительные пробоины в крыше казармы, где Гиви разместил мотороловцев. ВСУ обрабатывали ополченский тыл из «Градов», саушек, пушек Д-30, минометов, из всего чего не лень.

– Вот, командир. – Трофим протянул ему родной калаш с прикрепленным у дула подствольником. – И подсумок, как ты просил.

С той же беспечностью, с которой поглощал местные угощения на завтрак, Мотор мягким движением достал ВОГ-25 из сумки-хаки, поместил гранату в подствольник и, не особенно прицеливаясь, выпустил ее прямо в зияющую дыру казарменной крыши. На чердаке прогремел взрыв.

Гиви, не очень понимая, что происходит, подбежал к рыжебородому другу:

– Ты куда шмаляешь???

– У вас все равно потолок будет течь, моя граната погоды не сделает, – дедуктивно пояснил ситуацию Моторола и опустил в подствольник еще один ВОГ.

Гиви несколько секунд недоумевал и потом заржал во всю свою кавказско-русскую удаль:

– Офигенный будильник!

После второго разрыва в беспробудной казарме послышались крики, внутри здания забурлила жизнь. Мотику показалось мало, и на чердак полетела третья граната. Тут уже из дверей, толкаясь и обгоняя друг друга, во двор посыпались раздерганные взрывными флюидами тела. Глаза мотороловцев горели адреналиновым блеском и резко контрастировали с сонными «лицевыми опухолями», которые не успели сойти с воспаленных от духоты черепов за столь короткий после пробуждения срок. Боец с позывным Малой, завидев командира, с надрывом закричал:

– Мотор, срочно в укрытие, в подвал! Нас атакуют! – Кожа его лоснилась от тревожного пота.

Вдогонку этому громкому заявлению неслись деловитые комментарии.

– Вот укропы, суки, как точно пристрелялись к базе, – ворчали старожилы.

– Быстрей, быстрей… – подзуживал их командир, – что ж вы во двор-то бежите, марш по норам.

Подчиненные никак не могли отдуплиться и метались по площадке перед казармой, не обращая внимания на ядовитые взгляды сомалийцев, которые уже давились от хохота. Малой первым обратил внимание на подвох и с типичной для него искренней наивностью, подбежав к Мотороле вплотную, полушепотом спросил:

– Не по нас, что ли, стреляют?

– Еще как по вас!

– Стоп… А чего никто не прячется?

– Ты время видел? – уже с нарастающей строгостью спрашивал Моторола, ярость стремительно брала верх над юмористическим настроем. Резкая смена интонаций была характерна для него, особенно вблизи передовой. – Какого хера, я приезжаю за полсотни кило метров к шести утра, не опаздываю, а вы подняться вовремя не можете?! Гиви уже артиллерию выставил, а твои в кроватях дрочат! Быстро построиться!

Растерянность на лицах бойцов сменилась на виноватую готовность выполнить любой приказ.

– У вас пять минут на то, чтобы полностью экипироваться, распределить БК и выдвинуться на позиции.

* * *

Получив нагоняй за легкомысленное отношение к боевому заданию, Малой выцыганил у командира вторую попытку. Моторолу подотпустило, он снова язвил:

– Хочешь вину искупить кровью?

В больших глазах Малого читалось: готов и на это.

– Давай, теперь без выпендрежа: выскочил, прицелился, задул, в укрытие.