Я иду искать

— Конечно, — сказала я и повела её к бассейну.

Мы сидели на краю, свесив ноги в воду, и она рассказывала, как едва не утонула. Если бы она тогда сказала, что её брата зовут Пол, может быть, я бы что-то поняла. Но она этого не сказала. Она называла его «мой маленький брат» и не могла удержаться от слёз.

Мы занимались дважды в неделю. Я восхищалась её упорством и чувством юмора, когда убеждала её встать на мелководье, наклониться и губами коснуться воды, надеть маску с трубкой и высунуться на поверхность. Две недели спустя она уже могла лечь на спину, мёртвой хваткой вцепившись в бортик обеими руками и не отрывая взгляда от потолка, пока я поддерживала её за спину. Мне нравилось, как она медленно, по пунктам побеждает страх: сперва у неё получилось оторвать одну руку, потом другую, и, наконец, с моей помощью держаться на плаву. Когда она смогла поплыть в бассейне, мы вместе отправились в океан. Она боялась наступить на что-нибудь живое, так что я выдала ей ботинки. Она боялась медуз, так что я выдала ей облегающий гидрокостюм. Так она впервые погрузилась на дно — упакованная с головы до ног. Но она это сделала.

За те несколько недель, что мы работали вместе, я её полюбила. Она оказалась болтливой и смешной, и благодаря её компании я отвлеклась от страданий по Тигу; стараясь помочь ей преодолеть страх, на время забыла, что проиграла собственную битву.

Может быть, поэтому я приняла её предложение отпраздновать в «Кофейной нации» её первый успешный заплыв. Мне хотелось есть сладости и радоваться чужому триумфу, потому что я наконец осознала — я не поеду в Мобиль. В ближайшее время. А может быть, никогда. Признавшись себе в этом, я начала думать, как перевести деньги Тигу, но это не помогало — я по-прежнему ненавидела себя за трусость и никчёмность. Моя единственная победа за много месяцев заключалась в том, что я помогла Шар.

По большому счёту, у нас было не так много общего, чтобы подружиться. Я была старше на десять с лишним лет, не замужем, в отличие от неё, интровертом, в отличие от неё. И всё же мы нашли что обсудить за пирожными и карамельными латте. Мы говорили о книгах, о нашей работе, о её муже и ворчуне, сдававшем мне дом. Никто из нас не вспоминал детство — я знала только, что она лишилась матери и почти не общалась с отцом. Моё отдаление от семьи тоже странным образом сблизило нас: у обеих — личная трагедия и нежелание о ней говорить.

С ней я впервые после переезда почувствовала себя в своей тарелке, так что согласилась и на суши-бар на следующей неделе, и на кино, и на кафе-мороженое, куда она взяла с собой Дэвиса.

Два месяца спустя, когда Мэдди стала моей лучшей и втайне самой любимой ученицей, а мы с Дэвисом сходили на целых девять свиданий, Шар пригласила нас, уже в качестве пары, на ужин. Ещё одна особенность нашей странной дружбы заключалась в том, что мы никогда не ходили друг к другу в гости. К тому времени мой фальшивый фонд уже начал работать, и я готовилась анонимно оплатить ипотеку Тига. Колёса завертелись, и можно было покинуть Флориду.

Но я не хотела. Я хотела продолжать общение с Дэвисом и Мэдисон Уэй.

На ужине я впервые встретила Филлипа. Он был коммивояжёром, внешне напоминал мальчишку-первокурсника: невысокий, курносый, румяный, с пышной копной волос. Шар откровенно восхищалась им, носилась вокруг, как образцовая домохозяйка пятидесятых. На мой взгляд, этих двоих объединяла лишь безграничная уверенность в великолепии Филлипа.

Кроме нас с Дэвисом, были ещё две пары — Фентоны и Блейки. Вечер прошёл замечательно, пусть даже мне совсем не понравился Шарлоттин муж. Может быть, даже как раз поэтому. Дэвис тоже был от Филлипа не в восторге, и мы оба выяснили это без лишних разговоров, лишь переглянувшись. Я увидела, насколько хорошо мы понимаем друг друга. Если Шар хотела показать мне все преимущества жизни с Дэвисом Уэем, её план сработал.

Потом, когда мы уже стояли в прихожей и прощались, Филлип задал Дэвису вопрос насчёт клюшек для гольфа. Он собирался приобрести новый паттер, и разгорелся жаркий спор. Шар закатила глаза и ухмыльнулась мне — стоит ли такого ажиотажа спор о том, какой паттер лучше, длинный или укороченный? Я ухмыльнулась в ответ, но не так снисходительно. Я прочитала бы такую же лекцию, спроси меня, какой выбрать регулятор. В ожидании я обвела взглядом прихожую и увидела свадебные фото Шар и Филлипа.

На самом большом они стояли у алтаря друг напротив друга, держась за руки. Шар, казалось, утонула в необъятном платье; её улыбка была лучезарна. Под этой фотографией висели две, поменьше — на одной из них были окольцованные руки Шар и Филлипа. Под всем этим великолепием — приглашение на свадьбу. Плотная кремовая бумага, на которой слова были выведены чернилами глубокого шоколадного цвета, до того витиевато, что пришлось прищуриться, чтобы разобрать, и когда мне наконец удалось, моё сердце судорожно сжалось.

Мистер Лоуренс Б. Шипли