Читаем Я иду сквозь дома полностью

На полке стояли часы, на стене висел термометр.

Термометр был важный парень -

Он постоянно спорил с часами.

Он рассуждал так:

Я - ключевая фигура,

Потому что в мире существует лишь температура.

Время - это понятие необъективное,

Ложное и примитивное,

Время - это вещь абстрактная,

Только температура - абсолютная и понятная.

Температура - подлинная суть вселенной,

Вещь в себе, это несомненно.

И я о ней всё знаю, ведь сам её измеряю.


Как-то раз крючок под термометром обломился,

Термометр упал на пол и разбился.

А часы равнодушно смотрели с полки

На мир термометра, разлетающегося на осколки.


...Чёрт, не попало бы в ногу стекло!

Жаль термометр, но время его истекло.

Видимо, для крючка он был слишком тяжёлый -

Придётся теперь покупать прибор новый.

Зато можно выбрать куда современнее -

Измеряющий одновременно температуру, влажность и давление...


* * *


Обезьяна


В центральном зоопарке в небольшом вольере

Сидит обезьяна, ковыряет стену.

Повернулась задом, ни на что не реагирует,

Ковыряет стену - окружающих нервирует.

Она ведь не знает, что живёт напрасно:

Ну, что это за жизнь - отколупывать краску!


Не то что мы, люди, крутимся сутками:

Учимся, работаем, бегаем за покупками,

Ставим задачи, намечаем цели,

И на всё на это нам не хватает времени.

Наша жизнь наполнена чувствами страстными:

Выдался свободный денёк - уже счастье!

Соберёмся с вечера, встанем утром рано,

Поедем в зоопарк смотреть на обезьяну.


А она всё там же, в небольшом вольере,

Отвернулась в угол, ковыряет стену.

Гложет ощущение какое-то странное...

А мы стоим и смотрим всей семьёй на обезьяну.


* * *


Так кто из нас


Я лежу на роскошной софе, я читаю газету,

Я готовлю еду на плите, я изящно одета.

А тот кот, прикрываясь хвостом, примостился на ветке,

А тот пёс по соседним дворам собирает объедки.


Кому из нас лучше?

Кто из нас круче?


Я листаю альбом - я люблю только то, что знакомо,

Я всегда возвращаюсь домой - я привязана к дому.

А тот кот предоставлен себе - он живёт, как умеет,

А тот пёс спит на голой земле - он ничем не владеет.


Кому из нас лучше?

Кто из нас круче?


Я боюсь высоты, темноты, ливня, голода, ветра,

А сильнее всего я боюсь наступающей смерти.

А тот кот не колеблется зря - он по крышам гуляет,

А тот пёс не жалеет себя - он легко умирает.


* * *


Бесы



Смешав себе подобное с подобным,

Посулы беспрестанные бубня,

Смущая романтичностью греховной,

Дарами ослепляя и маня -


Ревнивые хранители наветов

Ведут свою коварную войну -

Играют, натянув волокна нервов,

Как струны, как тугую тетиву.


Желания разменную монету

Безжалостно бросают - и тиски

Сжимаются, закрыв потоки света,

И эта темнота лишает сил.


Бездонные вокруг поля сражений

Беззубый растопырили оскал.

Быть может, это просто отражения.

А отражения - удел зеркал.


* * *


Разбитая комната


В комнате моей -

Только зеркала.

В них витают сны

Пережитых дней.

Где-то в глубине

Хрупкого стекла

Кажутся они

Сотнями теней.


Там видения вдруг

Обретают цвет,

И молчанья звук

Создаёт слова,

Там безбрежный свет,

Исполняя трюк,

Замыкает круг

В образах стекла.


В комнате моей

Жарко и светло

От больших костров

Иллюзорных драм.

Но от жара стен

Треснуло стекло,

Разом расколов

Мир мой пополам.


Я хожу одна

По осколкам из

Битого стекла

И бредовых грёз.

Комната пуста,

Лишь, стекая вниз,

Тают в зеркалах

Отражения слёз.


* * *


Гроза надвигается...


Куда вы мчитесь, облака?

В какие солнечные дали?

Глядя на землю с высока,

О чём мечтаете? Печали,

Как будто стая воронья,

Своими чёрными крылами

Вас гонят грозными ветрами,

Как стадо дикого зверья?


И вы велением могучим

В огромные собьётесь тучи,

Где страх - безжалостный пророк -

Вас скрутит так в бараний рог,

Закрыв свободный крови ток,

Вздымая огненный поток,

Пугая трубными гласами,

Что зарыдаете слезами...


* * *


Мастер-класс


...И словно застыло мгновение.

Момент наступил и в тот час,

Наполненный вдохновением,

По танцу беру мастер-класс.


Он - будто полёт в сновидении,

Бал в сумрачном замке из грёз,

Где танец несёт исцеление -

Даёт мастер-класс виртуоз.


Лишь краткое прикосновение

Во мне пробуждает ту страсть,

Что в пылком пожаре хотения

Мечтает в движении совпасть.


Пронзительное кружение

Срывает химер пелену -

Я вижу своё отражение

В объятьях у танца в плену.


Как блеф, отметаю сомнения,

Что жизнь - только призрачный фарс.

Вот близится акт завершения -

У Смерти беру мастер-класс.


* * *


Слепой


Тише, тише, тише, тише -

Шелестит со всех сторон,

Робкий унисон чуть слышен,

Эхо вторит в тон, и стон

Воем носится могучий:

Это он - бездушный Случай,

От него держаться лучше

В стороне - коварен он.


Он - безжалостный старатель,

Баловень самой Судьбы,

Под пятой его печати

Упадёшь, согнёшься ты,

Потеряешься во мраке,

Разлетишься на куски,

Захлебнешься в чёрном страхе

Иль иссохнешь от тоски...


Если вдруг его печальный

Лик возникнет пред тобой,

И как будто бы нечаянно

Дотронется клюкой

До тебя - покрепче уши

Закрывай - ты не изгой,

Ты сирены той не слушай,

Случай - он старик слепой.


* * *


Как будто и не было...


Я выхожу из комнаты,

Щёлкаю выключателем,

Раньше всё в этой комнате

Было замечательно:

Полный комплект столовой,

Спальной и прочей мебели,

Щёлкаю выключателем -

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Собрание сочинений
Собрание сочинений

Херасков (Михаил Матвеевич) — писатель. Происходил из валахской семьи, выселившейся в Россию при Петре I; родился 25 октября 1733 г. в городе Переяславле, Полтавской губернии. Учился в сухопутном шляхетском корпусе. Еще кадетом Х. начал под руководством Сумарокова, писать статьи, которые потом печатались в "Ежемесячных Сочинениях". Служил сначала в Ингерманландском полку, потом в коммерц-коллегии, а в 1755 г. был зачислен в штат Московского университета и заведовал типографией университета. С 1756 г. начал помещать свои труды в "Ежемесячных Сочинениях". В 1757 г. Х. напечатал поэму "Плоды наук", в 1758 г. — трагедию "Венецианская монахиня". С 1760 г. в течение 3 лет издавал вместе с И.Ф. Богдановичем журнал "Полезное Увеселение". В 1761 г. Х. издал поэму "Храм Славы" и поставил на московскую сцену героическую поэму "Безбожник". В 1762 г. написал оду на коронацию Екатерины II и был приглашен вместе с Сумароковым и Волковым для устройства уличного маскарада "Торжествующая Минерва". В 1763 г. назначен директором университета в Москве. В том же году он издавал в Москве журналы "Невинное Развлечение" и "Свободные Часы". В 1764 г. Х. напечатал две книги басней, в 1765 г. — трагедию "Мартезия и Фалестра", в 1767 г. — "Новые философические песни", в 1768 г. — повесть "Нума Помпилий". В 1770 г. Х. был назначен вице-президентом берг-коллегии и переехал в Петербург. С 1770 по 1775 гг. он написал трагедию "Селим и Селима", комедию "Ненавистник", поэму "Чесменский бой", драмы "Друг несчастных" и "Гонимые", трагедию "Борислав" и мелодраму "Милана". В 1778 г. Х. назначен был вторым куратором Московского университета. В этом звании он отдал Новикову университетскую типографию, чем дал ему возможность развить свою издательскую деятельность, и основал (в 1779 г.) московский благородный пансион. В 1779 г. Х. издал "Россиаду", над которой работал с 1771 г. Предполагают, что в том же году он вступил в масонскую ложу и начал новую большую поэму "Владимир возрожденный", напечатанную в 1785 г. В 1779 г. Х. выпустил в свет первое издание собрания своих сочинений. Позднейшие его произведения: пролог с хорами "Счастливая Россия" (1787), повесть "Кадм и Гармония" (1789), "Ода на присоединение к Российской империи от Польши областей" (1793), повесть "Палидор сын Кадма и Гармонии" (1794), поэма "Пилигримы" (1795), трагедия "Освобожденная Москва" (1796), поэма "Царь, или Спасенный Новгород", поэма "Бахариана" (1803), трагедия "Вожделенная Россия". В 1802 г. Х. в чине действительного тайного советника за преобразование университета вышел в отставку. Умер в Москве 27 сентября 1807 г. Х. был последним типичным представителем псевдоклассической школы. Поэтическое дарование его было невелико; его больше "почитали", чем читали. Современники наиболее ценили его поэмы "Россиада" и "Владимир". Характерная черта его произведений — серьезность содержания. Масонским влияниям у него уже предшествовал интерес к вопросам нравственности и просвещения; по вступлении в ложу интерес этот приобрел новую пищу. Х. был близок с Новиковым, Шварцем и дружеским обществом. В доме Х. собирались все, кто имел стремление к просвещению и литературе, в особенности литературная молодежь; в конце своей жизни он поддерживал только что выступавших Жуковского и Тургенева. Хорошую память оставил Х. и как создатель московского благородного пансиона. Последнее собрание сочинений Х. вышло в Москве в 1807–1812 гг. См. Венгеров "Русская поэзия", где перепечатана биография Х., составленная Хмыровым, и указана литература предмета; А.Н. Пыпин, IV том "Истории русской литературы". Н. К

Анатолий Алинин , братья Гримм , Джером Дэвид Сэлинджер , Е. Голдева , Макс Руфус

Поэзия / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная проза / Публицистика
Полет Жирафа
Полет Жирафа

Феликс Кривин — давно признанный мастер сатирической миниатюры. Настолько признанный, что в современной «Антологии Сатиры и Юмора России XX века» ему отведён 18-й том (Москва, 2005). Почему не первый (или хотя бы третий!) — проблема хронологии. (Не подумайте невзначай, что помешала злосчастная пятая графа в анкете!).Наш человек пробился даже в Москве. Даже при том, что сатириков не любят повсеместно. Даже таких гуманных, как наш. Даже на расстоянии. А живёт он от Москвы далековато — в Израиле, но издавать свои книги предпочитает на исторической родине — в Ужгороде, где у него репутация сатирика № 1.На берегу Ужа (речка) он произрастал как юморист, оттачивая своё мастерство, позаимствованное у древнего Эзопа-баснописца. Отсюда по редакциям журналов и газет бывшего Советского Союза пулял свои сатиры — короткие и ещё короче, в стихах и прозе, юморные и саркастические, слегка грустные и смешные до слёз — но всегда мудрые и поучительные. Здесь к нему пришла заслуженная слава и всесоюзная популярность. И не только! Его читали на польском, словацком, хорватском, венгерском, немецком, английском, болгарском, финском, эстонском, латышском, армянском, испанском, чешском языках. А ещё на иврите, хинди, пенджаби, на тамильском и даже на экзотическом эсперанто! И это тот случай, когда славы было так много, что она, словно дрожжевое тесто, покинула пределы кабинета автора по улице Льва Толстого и заполонила собою весь Ужгород, наградив его репутацией одного из форпостов юмора.

Феликс Давидович Кривин

Поэзия / Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза