Я – Игрок

– Мы должны пойти на этот риск. Саймон, ты сам сказал – одному тебе не справиться! Ты не достаточно восстановился после полученных тобой ран. А наёмникам необходимо время, чтобы добраться сюда. Мои же солдаты мало, чем смогут помочь в бою против ночных тварей. Да, из-за нашего промедления могут погибнуть люди, но знай, что их кровь будет только на моих руках.

– На моих тоже, – отвечаю я, – но вы правы. Спешка может привести к ещё большим жертвам.

– Знаю, ты уже получал жалование за этот месяц, но отправляйся завтра к моему казначею, пусть выдаст тебе необходимую сумму денег. Приобрети всё, что сочтёшь полезным для этой миссии.

Я соглашаюсь, и, пожелав графу спокойной ночи, возвращаюсь в постель. Впрочем, спокойной эта ночь точно не будет – не для меня, не для Виктора, не для жителей Угорья.

Глава 20

Тьма обступает меня. Уже в который раз я оказываюсь у неё в плену. Липкая и прочная, точно сеть паука, темнота на этот раз всё же не кажется непреодолимой. Возможно, мне даже удастся из неё выбраться.

Но стоит мне предпринять попытку продвинуться вглубь мрака, как из его глубин вырывается нечто. Оно едва угадывается во всеобщей черноте, но мне удаётся различить некий силуэт. Кажется, это человек, и он стремительно приближается, расталкивая завесу тьмы своим телом.

Неизвестный двигается очень быстро, и я жду, что он промчится мимо, даже не обратив на меня свой взор, или того хуже – отбросит со своего пути, втопчет в незримую чернильную землю.

Но фигура не просто замечает меня, но и останавливается прямо напротив. Его силуэт наливается красками, и я протягиваю руку, чтобы удостовериться в материальности нежданного соседа, оказавшегося в той же темнице, что и я.

И тут же одёргиваю руку, не смея касаться новоприбывшего. Ибо это Рэ, один из светлых богов.

Легки его одежды из тончайшего шёлка, внешность красива и во всём подобна человеку. Но его взор… он проникает внутрь меня, ощупывает мою душу. Я невольно пытаюсь закрыться, защититься, потому что ощущаю себя нагим и беззащитным. Но от взгляда бога правды и справедливости невозможно укрыться.

А рядом с ним уже возникает второй силуэт. Одна рука его охвачена пламенем, а другая покрыта льдом, левая нога заключена в прочнейший камень, а правая окутана смерчем. Взор бога Ка, как и черты его лица, постоянно меняется, но за этим непостоянством кроется едва уловимая закономерность.

По правую руку от Рэ из тьмы выступает Ли, бог благополучия и достатка. Он низок ростом и упитан, на широком лице играет блаженная улыбка. Одна его рука широка и увенчана многочисленными браслетами, а на каждом из пальцев красуются перстни из драгоценных металлов с множеством каменьев. Другая его рука худощава, и нет на ней украшений, ибо она олицетворяет бедность и нищету.

Ли тоже смотрит на меня. Как и появившаяся Ун, на руках которой спит блаженным сном младенец. Завернута богиня в белоснежные одежды, и взор её не так пристален, как у других богов, ибо преисполнен он любви. Не ко мне, Саймону Транту, но к самой моей человеческой природе.

Рядом с ней раздвигает мрак грозный бог Эл. Пред ним меркнут образы его сородичей, ведь волосы его подобны плащу, а чело – разящему мечу. В руках его оружие, а взгляд суров и тяжёл, как боевой молот. Рядом с ним Аз, самая добрая из числа всемогущих. Милосердием и состраданием лучится её взгляд, а красоту богини невозможно описать словами. Даже мрак расступается в стороны, не в состоянии затмить её внутренний свет.

Теперь все шесть светлых богов предстают передо мной во тьме. Стоит сделать шаг, и я окажусь с ними лицом к лицу. На каждого смотрю я в отдельности, и когда наши взгляды встречаются, то постигается мной их величие и суть их естества.

Молчат боги, ожидая прихода своих противоположностей. И один за другим они также выныривают из пучины тьмы.

Позади меня материализуется из пустоты ужасный своей внешностью Дэз, ноги которому заменяет паучье тело. Торс его, как и руки, покрыты жесткими волосками, подобно тем, что растут на паучьем теле. Взгляд его полниться злобой, и кажется, что источает он смертельный яд.

Рядом с ним появляется Шит, который больше, нежели другие его собратья, похож на человека. Темны его одежды и мрачен лик, на котором горят алым пламенем глаза, а голову венчают витые рога.

У Жага три головы, и когда он выступает из темноты, то три пары глаз впиваются в меня подобно клыкам хищника. Ледяной ненавистью окутывает меня и взор Гара, за спиной которого трепещут, будто на ветру, два кожистых крыла с острыми длинными шипами на концах.

Вскоре появляются и Эрд с Зэром. У первого бога шесть рук, каждая из которых подобна лапе неведомого зверя, тело жн Зэра и вовсе покрыто чешуей, а на голове его вместо волос извиваются ядовитые змеи.

И вот я оказываюсь между молотом и наковальней – окружённый бывшими владыками мира. Светлые боги с одной стороны, а тёмные с другой. Оборачиваюсь я то к одним, то к другим. А их взоры и помыслы по-прежнему направлены на меня одного.