Я искал тебя тысячу лет (СИ)

– Да, я хотел это предложить. Мы можем позавтракать в городе, ещё немного погулять и отправиться. Что скажешь?

– Прекрасная идея. Боже, надеюсь, мне будет не так плохо, как в прошлый раз… напомни мне не сопротивляться, если меня начнёт кидать, ладно?

– Конечно, моя ласточка. А ты не стесняйся, если почувствуешь, что тебе опять нужно будет накинуться на меня, – Джеймс наклонился и оставил у неё на попке игривый поцелуй, – действуй во всей красе.

– Ай!!!

Это Джеймс укусил то сладкое место, которое только что поцеловал.

Когда влюблённые пары проводят совместное время в новом городе, тем более таком романтичном, у них всегда очень быстро появляются эти особенные места: «наше кафе», «наш скверик», «наш угол». Джеймс и Венди, конечно, не были исключением, так что они позавтракали в «том ресторанчике» на острове Сите, походили ещё по Сен-Жермен-де-Пре и отправились на вокзал Сен-Лазар, откуда поезд домчал их до Гавра. В Гавре они пообедали в другом «том ресторанчике» и решили вернуться на бриг пораньше, чтобы разобрать покупки. Неспешно проплыв за ручку друг с другом почти весь бульвар Уинстона Черчилля, капитан и его леди дошли до самой пристани, где томился в ожидании хозяина красавец Весёлый Роджер.

Бриг сверкал новизной и лоском! Весь отремонтированный, подкрашенный, наполированный, он, как будто, встрепенулся от счастья, когда капитан величественно поднялся на борт, возвращая судну его горячее сердце и добрую душу. Тут как тут был Габи, он шёпотом отчитался капитану по каюте (Венди не расслышала ни слова), потом подошёл Сми, гордый проделанной работой. Джеймс похлопал его по плечу, сказал сильно не радоваться, так как судну ещё предстоит кренгование – крайне гадкая процедура, которую ненавидят все моряки, – но пообещал, что после того, как днище будет очищено, экипаж получит сутки безлимитной выпивки. С особой торжественностью и лучезарной улыбкой Джеймс открыл перед Венди дверь с начищенной до блеска золотой табличкой «Капитан Джез Крюк» и предложил войти. Вместо привычной ширмы в конце коридора теперь была ещё одна дверь, девушка толкнула её и застряла в проёме, уронив челюсть.

Капитанская каюта изменилась до неузнаваемости и, если бы не королевский клавесин, Венди показалось бы, что она попала в другое измерение. На талию ей легли заботливые руки, и капитан выглянул у девушки из-за плеча, с любопытством и некоторой критичностью осматривая новую обстановку.

Вся мебель в личных покоях капитана Джеймса Крюка, абсолютно новая, из любимого красного дерева с изящным резным декором, сияла стилем и глянцем лака. Большой овальный стол, предназначенный для обедов и навигационной работы, на котором ждали Джеймса штук двадцать новых заточенных крюков (и один старый), выложенных в ряд, переехал в правое крыло, как и полки для оборудования и карт. Над ними под окном красовались настенные крепления для шпаги и пистолетов капитана. В том месте, где раньше висело зеркало, между стеной кладовки и боковушкой полки, стоял большой напольный глобус, Венди припомнила, что у капитана раньше был подобный, но он, вроде, пострадал при какой-то битве. А стол, кстати, окружали теперь два одинаковых мягких царских кресла без подлокотников, похожих на старый капитанский трон. Новенький книжный шкаф у стола, повыше прошлого и не сквозной, вписавшийся боком между двумя арочными окнами, отделял музыкальную зону в правой кормовой половине, где, как и раньше, стоял по диагонали клавесин, а к спинке шкафа, за который заглянул Джеймс, прилегал здоровенный мягкий диван, выглядящий ну очень комфортным. Диван был угловой – одна спинка вдоль шкафа, другая вдоль второго окна – и мог бы легко разместить полулёжа капитана в одной части, и Венди, если она прильнёт к груди Джеймса, – в другой. Капитан уселся на него, а потом улёгся с довольным возгласом:

– О-о-о, во-о-от это другое дело!!! Оцени, ласточка!

Но Венди никак не могла перестать разглядывать левое крыло каюты. Посередине между двумя такими же, как и справа, квадратными с арочным верхним краем окнами, висело прямо-таки громадное зеркало до пола в шикарной золотой раме с красивым орнаментом на углах, а по сторонам от него – два комода, каждый под своим окном, и два внушительных двухстворчатых шкафа, составляющие идеальную зеркально одинаковую гардеробную группу. Каждый комод на толстеньких ножках-завитушках располагал четырьмя маленькими отделениями в двух верхних рядах, и ещё тремя большими ящиками ниже. Рядом с правым шкафом была установлена на своём старом месте знакомая резная ширма, а за ней – ванна, которая прижилась в углу под кариатидой у длинного кормового окна. В целом, вся новая мебель была намного роскошнее и побольше по размерам, на засчёт того, что клавесин и книжный шкаф с диваном были удачно установлены в одном крыле, а также, что вместо ширмы коридор теперь отделялся дверью, создавалось впечатление, что в каюте стало гораздо больше места.

– Какое чудо, – выговорила, наконец, Венди, в шоке разворачиваясь к капитану.